Пир во время чумы
Шрифт:
– Елена, посидите с нами. – учтиво попросил Парис.
Какой там посидеть. Эфре нужно помочь на кухне. Столько мяса эти стены не видели давно. Детям готовили отдельно, для гостей крутился вертел.
– Вина еще несите – нетрезвый голос Менелая звучал на весь огромный зал. – Будем пировать неделю. Больше. – заявил довольный собой спартанский царь.
– За хозяйку дома хочу я выпить – поднялся Парис.
Эней его охотно поддержал, Менелай счастливо улыбался, вторил друзьям:
– За тебя, Елена
Елена вновь зарделась, опустила глаза –
Я люблю тебя, Елена
Автор их Парис смотрел в упор на женщину. Затем ее бокал каким-то непостижимым образом вдруг оказался в его руках. Парис губами коснулся того места, где за мгновенье до этого губы Елены отпечатались на кромке. Это взволновало не на шутку – вдруг увидит муж такие откровенные знаки внимания со стороны приезжего? Но Менелай, довольный несказанно сам собой, не замечал, что творилось прямо у него под носом. Напротив, твердил:
–Мой друг Парис. Елена, если бы не он, то где бы я был сейчас…
Парис не сводил глаз с Елены. Вот как получилось. Видно, сама богиня Афродита свела их с Менелаем на троянском берегу, тем самым облегчив поиски Парису. Не пришлось разыскивать Елену по всей Спарте. Прямиком он оказался у цели своего вояжа. Как хороша она. Точь в точь как та богиня. Как ждал, и как желал он этой встречи. Молодой человек всякий раз томно вздыхал, когда Елена поднимала на него свои глаза. В самый разгар застолья в проеме входной двери появился какой-то человек.
– Письмо. Послание. – сообщила Эфра. – Наверное, из Микен.
Под звон бокалов Менелай пробежал глазами несколько торопливых строк.
– Это с Крита. Катрей скончался. Похороны через два дня. – объявил спартанский царь. Отбросил в сторону исписанный свиток и призадумался.
Обезумевший Катрей был дедом Менелая по матери.
– Надо ехать. Прямо сейчас. Тогда как раз успею. – молвил Менелай собравшимся.
Сам огорчился, что вынужден так скоро покинуть свой дом. А что поделаешь? Проститься с дедом нужно.
– Елена, я постараюсь уложиться в три-четыре дня. Ты останешься с гостями. Вернусь, тогда продолжим. Смотри, чтобы недостатка не было ни в чем. – наказывал жене спартанский царь.
Та привычно промолчала.
– Друзья мои. – обратился Менелай к троянцам – Наши дела пока отложим ненадолго. Слово вам даю – очистительный обряд я проведу сразу, как только вернусь. Деда похоронить я должен.
– Конечно, смерть родственника – уважительная причина отставить наши бренные дела. – немедленно согласился Парис – Мы подождем тебя. Поезжай спокойно, Менелай.
На сборы ушло не больше часа. Вскоре лодка Менелая спускалась по Эвроту к морю. Впереди спартанского царя ждал остров Крит и траурные проводы почившего Катрея, сумасшедшего отца смазливой миленькой критянки Аэропы, матери двух братьев – Менелая и Агамемнона.
Вот не сидится ему на месте – разочарованно вздохнула жена в след Менелаю. Разве это дело? Хозяин дома едва вернулся, снова отправился куда то в путь, опять она одна должна справляться. Как надоела ей такая жизнь.
– Некрасиво получается, Парис. – высказался Эней, едва Менелай покинул дом.
Опустевшее место Менелая за столом конечно молча, но казалось, поддержало Энея.
– Что
Ему как раз прекрасно. Сам устранился конкурент, досадное препятствие исчезло в направлении Крита. Парису того и надо.
– А ты не понимаешь? – Эней потрудился объяснить – Двое мужчин с хозяйкой дома, больше никого… Нам лучше откланяться и не стеснять людей.
Парис был не согласен:
– Менелай сам сказал – располагайтесь в доме.
– Я подожду тебя на корабле. – многозначительно сказал Эней.
– Ступай – не стал спорить Парис.
Так Парис остался в гордом одиночестве за столом в доме Менелая. Время давно за полночь, Эфра уложила спать детей. Одна Елена суетится на кухне. Гора посуды ее ждет в тазу, поставить тесто не мешало бы на утро – для ребятишек хоть крендельков испечь.
Что за человек – возмущается Елена. Не успел вернуться – к вечеру опять уехал. Хорошо хотя бы оставил денег на этот раз. Что за жизнь такая. Чем только он думает? Ни доброго слова, ни даже ласки от Менелая не дождешься. Мужлан. Совсем жену не ценит. Гостей своих тут бросил на нее. Корми их. Хорошо хоть гости вроде бы приличные. Учтивые, не буйные пьянчуги. Тот, что помоложе вообще глаз с нее не сводит. От такого взгляда приходит в волненье кровь, смущается душа и крамольные мысли появляются некстати. Елену вправду взволновал откровенный взгляд выразительных голубых глаз приезжего. А знаки его внимания – в смятение повергли до сих пор задавленную ежедневными тяжелыми заботами женщину. В откровенном взгляде молодого гостя было все – любовь, желание, и страсть, и нежность – целый мир безоблачного счастья – лишь бы иметь возможность быть рядом с ней, лишь бы всегда Елена отражалась в его глазах. Как давно на нее никто не смотрел с таким восхищением, как этот парень… как его… Парис.
– Разве можно такие нежные ручки пачкать в муке?
Парис проник в помещение кухни неслышно, и теперь стоял совсем рядом с Еленой.
– В моей стране такая женщина как ты на кухню даже не заходит. Разве только отдать распоряжения.
Он наконец-то получил возможность остаться с ней наедине.
– В твоей стране? – улыбнулась Елена. – Где это? Позволь узнать.
– В Троаде, Елена. Я – царевич Трои.
Ах, да. За столом они там что-то говорили, но что – она не особенно слушала. В основном Елена смущалась под натиском откровенных взглядов этого заезжего царевича.
– Ты так прекрасна, Елена – с жаром заговорил Парис, схватил ее за руку, стал покрывать поцелуями каждый ее пальчик – Я люблю тебя. Я приехал специально за тобой из Трои. Ты должна быть со мной.
– Парис… – чуть отстранилась Елена, руку убрала.
Сказать по правде, неубедительно то вышло у нее. Парис усилил натиск. Двумя руками взял за плечи и страстно заговорил:
– Сама Афродита направила меня к тебе. Представь, где Троя, а где – Спарта. Это как небо и земля. Так далеко. И все же я приехал за тобой. Поедем со мной. Ты будешь жить как настоящая царица. Будешь носить тончайшие шелка и украшения. Тебе ничего не придется делать – много слуг будет в твоем распоряжении. Елена, ты будешь счастлива со мной.