Пиранья против воров
Шрифт:
...Он гнал джип по петлястым проселочным дорогам, нимало не жалея дорогущую машину. Мазур держался обеими руками – правой за скобу над головой, левой за панель – но все равно, мотало, как в бурю. На заднем сиденье подкидывало Томку, так и не проронившую за это время ни словечка. Пару раз Мазур видел в зеркало заднего вида ее физиономию – отрешенную, унылую. Ну, что поделать, некогда утирать слезки и гладить по голове...
– Тома, ты живая там? – громко спросил Котовский, отчаянно вертя руль вправо-влево.
– Живая, –
– А ведь вовремя свалились, Томочка? – хохотнул лысый. – Не слышу благодарностей...
– Спасибо, – буркнула она. – Так что случилось?
– Да ничего, честное слово. У папы взыграли отцовские чувства, этак резко, знаешь ли...
– Врете ведь.
– Гадом буду...
– Врете.
– Да ладно, – сказал Котовский. – Что ты, как прокурор... Ничего страшного не случилось. Просто тебе какое-то время надо побыть у папы на глазах и под присмотром, только-то и всего... Ты чего ерзаешь, Степаныч?
Мазур показал ему мобильник – во время прыжка с перекатом он приземлился аккурат тем боком, где в кармане был телефон, и крохотный импортный агрегат пришел в полную негодность.
– Наплевать, – фыркнул Котовский. – Нашел о чем жалеть... Новый подарим. Главное, красиво выкрутились. Я тебя, скажу чистую правдочку, зауважал. Прав был Папа, цены тебе нет – а ты еще, чудило, поначалу прибеднялся и отбрыкивался... Я тебе вот что скажу от всей души...
Он умолк, вцепился в руль. Машину вдруг дернуло, словно неведомая сила поддала ей в днище. Секундой позже джип повело вправо-влево-вправо – и лысый затормозил, шипя сквозь зубы и ругаясь шепотом. «Крузер» кое-как остановился, его трясло и подбрасывало так, словно покрышек уже не было, и машина ехала на ободах.
Приоткрыв дверь и высунувшись, Котовский выругался уже громко, выключил мотор и почему-то выхватил пистолет. Мазур, выглянув в свою дверь, реагировал не менее воинственно – перегнувшись, схватил с заднего сиденья автомат, короткий АКСУ, передернул затвор и рявкнул:
– Вон из машины!
Не дожидаясь реакции спутников, выскочил сам, распахнул заднюю дверцу и бесцеремонно выдернул Тому. Поставил рядом с собой на обочине, отвернулся, наведя автомат в поисках хоть какой-то цели. Подбежавший к нему Котовский вновь запустил матерную руладу.
Все четыре колеса спущены, покрышки успело изжевать. Они стояли на узкой дороге, с обеих сторон подступал лес, а позади, метрах в тридцати, из разметанной колесами земли торчало множество узких, наклонных клинышков-лезвий...
Не было особенных загадок. Мазур видел уже, что они попали в засаду. Кто-то опытный и умелый размотал поперек дороги нечто вроде «ежа» или «дикобраза», мастерски замаскировав землей – и все четыре покрышки вспороло мгновенно, переведя их в пехоту...
Он показал рукой. Лысый матернулся в знак того, что понял. Покосился на Мазура с таким видом, словно ждал команды...
Дальнейшее произошло совершенно
Мазур чувствовал себя голым посреди необозримой пустыни – их могли продырявить в десяти местах с десяти точек, а он все еще не видел меж окружающих деревьев ни малейшего шевеления, не мог определить, сколько их там...
Однако успел прикинуть траекторию выстрела, свалившего напарника – и выпустил в том направлении пару коротких очередей. В такой ситуации никогда не знаешь наверняка, заметили тебя в чащобе или нет – а потому неведомый стрелок на всякий случай малость притихнет...
Прошло несколько секунд, а Мазур все еще был жив, и его спутница тоже. Тогда он, подтолкнув девушку в спину, крикнул:
– Туда!
И кинулся за ней следом к ближайшему дереву, пригибаясь, временами пятясь спиной вперед, выпустив наугад в том направлении еще пару скупых очередей.
Тайга, как выразился бы восторженный поэт, хранила вековое молчание.
Уложив девушку в мох, пресекши первые попытки барахтаться и оглядываться, Мазур сидел, привалившись к нагретому солнцем, пахнущему смолой стволу, держа автомат наготове. Он не верил в дурацкие совпадения. Мало-мальски оживленного движения по таким вот захолустным стежкам попросту не бывает, когда они добирались по этой же дороге до лагеря археологов, не встретили ни единой живой души, ни единого транспортного средства, пусть даже деревенской телеги. Те, кто устроил засаду, действовали наверняка. Это их ждали. А следовательно, знали их маршрут заранее, и это несколько сужало поиск, можно даже сказать, чертовски сужало...
– Ну, а дальше-то что? – сдавленным шепотом поинтересовалась вжавшаяся в мох щекой Тома.
– Лежать в той же позиции... – распорядился Мазур страшным шепотом.
Он навострил уши, но не слышал ни единого звука, выдавшего бы присутствие человека. Никто так и не появился на дороге, где, чуть накренившись вправо, стоял «крузер», а рядом лежало тело Котовского. К ним могли подкрадываться с десяти разных сторон опытные спецы... а могли и раствориться в тайге, покинуть место засады, посчитав свою задачу выполненной... но неужели задача состояла исключительно в том, чтобы завалить лысого?
Как бы там ни было, в задачу неведомых нападавших не входило убивать ни Мазура, ни его спутницу – их за эти минуты могли нашпиговать свинцом от макушки до пяток при полной невозможности этому помешать... На бандитствующих аборигенов это никак не похоже, спецсредство вроде «ежа» отнюдь не в их стиле...
Наклонившись к девушке, он прошептал:
– Перебежками к тому вон дереву – и снова падай...
Перебежав следом за ней, оглядевшись, распорядился:
– Теперь к тому вон стволу, падай за ним...