Пират моей мечты
Шрифт:
Краем глаза заметив поднявшегося на мостик Барни, он приказал:
– К штурвалу, мистер Питкерн.
– Есть, капитан.
Морган поспешил вниз, в каюту.
Он нажал на ручку, и – о удача! – дверь отворилась. В надежде, что Серенити еще спит, он на цыпочках вошел внутрь. Счастье не изменило ему и на этот раз: она лежала на его койке, свернувшись калачиком, как ребенок. Грудь ее плавно вздымалась и опускалась.
Она даже не потрудилась снять платье, и шелк в белую и розовую полоску сильно помялся. Взгляд Моргана приковали две
Растроганно вздохнув, он только теперь заметил, что в комнате что-то переменилось. Свет. Здесь стало меньше света.
Он перевел взгляд на окно. Его украшали новые длинные шторы.
Глаза Моргана едва не вылезли из орбит.
Нет! Неужто Серенити…
О да! Она оказалась способна на такое!
Бросившись к погубленным парусам, он в ярости возопил:
– Какого черта вы наделали?!
Серенити, разбуженная посреди мирного сна, испуганно вскрикнула и со страхом обвела глазами комнату.
– А-а-а, – протянула она, успокаиваясь, – это вы. Слава Богу!
– Да, – подтвердил он. – Это я. Человек, который вас сейчас убьет!
В ответ на это заявление она с улыбкой изогнула бровь:
– Вы вознамерились лишить меня жизни?
Морган стиснул зубы. Что же она натворила, эта своевольная особа? Только этого недоставало! У него за кормой какой-то корабль, судя по флагу, дружественный, но можно ли этому флагу доверять? Его ведь могли выбросить пираты, да и любой другой враг с единственной целью – усыпить бдительность капитана и команды «Мести Тритона». Морган хорошо знал подобные уловки и почитал за правило в любом приближавшемся судне видеть врага и соответствующим образом готовиться к встрече с ним. Беспечность многим стоила головы.
– Знаете ли вы, мисс Джеймс, что парусина, которую вы самовольно превратили в занавески, предназначалась для починки парусов?!
Серенити с деланным недоумением захлопала глазами:
– Уж не хотите ли вы сказать, что у вас на борту только и было запасов парусины, что два этих жалких кусочка?
– Именно так. А теперь мы и их лишились по вашей милости.
– Вам меня не провести, капитан Дрейк! Я доподлинно знаю, что на парусниках всегда огромные запасы парусины. Целые кладовые в трюмах доверху ею забиты. Вы просто пытаетесь…
– До недавнего времени у нас были большие запасы, – нехотя кивнул Морган. – Но после шторма переборка в той части трюма, где они хранились, оказалась повреждена, и вся материя пришла в негодность. Неповрежденными остались только те два полотнища, что хранились в моем сундуке.
«Ничего себе!» – было написано на ее лице. Серенити стало не по себе. Она поняла, что слишком далеко зашла в стремлении поставить его на место.
В каюту, предварительно постучав костяшками пальцев по дверному косяку, заглянул Кит:
– Прошу прощения, капитан. Лу говорит, шлюп несется как оглашенный прямо на нас. Если мы не выбросим флаг, они, чего доброго, примут нас за пиратов.
Морган, сощурившись, смерил Серенити убийственным взглядом.
– Мы еще продолжим наш разговор.
Он подошел к столу, вынул из ящика ключ и сжал его в руке. Потом отыскал американский флаг в высоком сундуке, что стоял у самой двери, и сунул его под мышку.
В проеме он остановился и строго приказал Киту:
– Глаз с нее не спускай, понятно? Если она дотронется до какой-нибудь из моих вещей, швырни ее за борт!
Глаза у Кита округлились.
– Есть, капитан.
Морган выразительно взглянул на нее:
– Это не шутка, мисс Джеймс. Имейте в виду!
Серенити с напускным равнодушием пожала плечами и отвернулась к окну.
– Чем это вы так рассердили нашего капитана, мисс? – полюбопытствовал Кит, как только за Морганом затворилась дверь.
Серенити поднялась с койки и большим пальцем указала на окно.
– Сшила занавески из двух последних полотнищ парусины.
Глаза Кита сделались еще больше. Казалось, они вот-вот вывалятся из орбит.
– Ничего себе! Как же вам такое в голову пришло, мисс?!
– Сама не знаю, – вздохнула Серенити. Мысленно коря себя за глупый поступок, она склонилась над свернутыми флагами, которые Морган в спешке оставил лежать на полу.
Их оказалось четыре – ирландский, французский, британский и испанский.
– Зачем они все капитану Дрейку? – спросила она, аккуратно сворачивая их.
Кит помог ей сложить флаги в сундук.
– Если на корабле дружественный флаг, то ему почти всегда удается пройти мимо других кораблей без всяких недоразумений.
– А если флаг на мачте недружественный?
Кит поджал губы и нехотя ответил:
– Могут атаковать. И команда почти всегда сдается после нескольких выстрелов из пушек.
– Правда? – удивилась она. – А я думала, морские бои всегда бывают долгими и ожесточенными.
– Вовсе нет, мисс. Сражения на море – вещь очень опасная. Сколько раз нам доводилось подбирать в открытом море бедолаг с кораблей-победителей. Одно-два пушечных ядра в уязвимое место – и обе посудины идут ко дну.
– Но тогда какой смысл устраивать такие побоища?
Кит пожал плечами:
– Бывает, иначе нельзя. Последнее средство, мисс. Особенно если… – Юноша неожиданно умолк и, судя по его виду, не испытывал желания продолжать начатый разговор.
– Ты сказал: «Особенно если…»! – с жадным любопытством воскликнула Серенити. – Что ты имел в виду?
Кит почесал затылок и, морщась, с большой неохотой пробормотал:
– Особенно если на мачте виднеется «Жоли Руж».
– Ты имеешь в виду «Веселый Роджер»?
– Нет, мэм. «Жоли Руж» или «Джолли ред» – это пиратский красный флаг смерти. Означает, что никого в живых они не оставят.