Пират.Дилогия
Шрифт:
Первое, что увидел Андрей в Барселоне на площади Каталонии: лозунг – «Каталония – новое независимое государство Европы!» Вот так, не больше, не меньше! А вы говорите – баски. Уйдет Каталония – а с ней семьдесят процентов испанской промышленности – все! Приплыли! Нет больше Испании.
Даже Влада – и то тягу к местному сепаратизму заметила:
– Ой, какие простынки гламурненькие! Воон, на балконе сушат… И вон там – точно такая же!
– Это, милая моя, не простыня. Это каталонский флаг. Такой вот он, как матрас – в желтокрасную полосочку.
Ага… поняла она, как же. Да и не оченьто хотела понимать – зачем? Зачем каждый день тащиться на электричке в Барселону, гулять по старому городу, ходить по музеям, Саграду Фамилию смотреть, парк Гуэль. Даже на автобусах «Барселонабастуристик» – и то ей не нравилось:
– Ой, у меня все лицо сгорело!
Громов лишь улыбался:
– Ничегоничего, загорай.
– Ну не могу же я голой здесь сидеть?
А действительно – вот была бы штука! Оп, и Влада с себя всю куцую одежку – долой! И все эти немецкие туристы – оглянулись бы и…
– Ты чему улыбаешься, милый? Я тебе нравлюсь?
– Очень!
Тут молодой человек душой не кривил – такая красотка просто не могла не нравиться любому нормальному… пусть и не доктор наук. Впрочем, Влада вовсе не была глупа, просто много чего не знала… не хотела знать, а в обыденной жизни всегда поступала, как «все нормальные люди», к которым Андрей, по ее представлениям, нынче явно не относился. Ведь как «нормальные люди» делают? Покупают тур, где «все включено», где им все радости – автобусы, экскурсии разные – ничего и делать не надо, ходи себе, как все, толпой, главное – не отстать, не потеряться.
А что Громов сделал? Заказал по Интернету билеты, отель, все сам. На свой риск, без всяких турфирм – в Мюнхене на самолет пересадочный едва не опоздали, а ему весело – интересно же!
– Да что тут интересното? – жаловалась Влада уже в Барселоне, в музее национального искусства. – Тут картины одни, да еще статуи эти уродские. Я вообще картин не люблю!
Андрей отмахнулся тогда:
– Полюбишь, какие твои годы? Мы с тобой еще в Фигерас съездим, в театрмузей Дали, и – обязательно – на гору Монтсеррат!
– А мама моя говорила – умный в гору не пойдет.
С надрывом она это сказала, распсиховалась девочка… особенно когда вечером, во время праздника фонтанов, у нее кошелек сперли. Или не у фонтанов сперли, раньше еще – на бульваре Рамбла, там карманников много.
– Нууу, не плачь, не надо, что эти деньги – пыль!
Девчонка и впрямь расплакалась, пришлось утешать, да купить в подарок изящную безделушку. И вот – на море вывезти, позагорать без купальника. Для того и велосипеды взяли – подальше уехать, туда, в сторону Сан Пола и дальше – где мыс каменистый. Закрытое, удобное место, Влада его еще вчера из окна электрички приметила. Туда нынче и ехали, крутили педали: первым – Громов в цветастых бермудах и черной майке с логотипом известной испанской хевиметалл группы «Барон Рохо», за ним – Влада в белых шортиках и рубашке в клетку. Рубаха, кстати – Андрея. Да ладно, пущай носит, жалко, что ли?
– Ну что, не утомилась? – обернулся на ходу молодой человек.
Девушка счастливо улыбнулась, потрогав мочку уха – такая у нее была привычка, довольно милая:
– Нее! Здорово!
В черных ее очках отразился такой же улыбающийся Громов. А что не улыбатьсято? И в самом деле – здорово: Средиземное море, пляж с желтым песочком, рядом – юная нимфа! Чего еще желатьто?
Вскоре впереди показались скалы, не очень высокие, просто нагромождения серых камней, протянувшихся далеко в море.
– Оо! – останавливаясь, протянул Андрей. – И как же мы туда попадем?
– Тропинку поищем. Или – вплавь.
– А велики?
– А мы их спрячем! Ага?
Влада радостно засмеялась, на загорелых щеках ее заиграли ямочки, и Громов, не выдержав, бросил велосипед, обнял девчонку за шею, притянул к себе, крепко целуя в губы.
– Ну ты б хоть очки снял, – расслабленно улыбнулась Влада. – Так что, пошли, тропинку поищем?
Тропинку молодые люди вскоре нашли, но весьма обрывистую, узкую и крутую, по которой было не слишком удобно тащиться с велосипедами, пришлось их оставить примерно в километре от скал, у небольшого кафе с уютными столиками и зонтиками каталонского красножелтого цвета.
– Пепси? Чашка кофе? – на трех языках – испанском, каталонском и русском – предложил расторопный бармен – юркий, лет сорока, мужичок с благообразными усами.
– Как хорошо! Порусски почти все понимают, – усевшись за крайний столик, в который раз уже восхитилась Влада.
Вытянув губы, Громов подул в чашку:
– Ну не так чтоб уж все.
– Ага! Ты вчерашнюю электричку вспомни.
Да уж, вчера и в самом деле, по дороге домой забавный случай произошел. Только отъехали от Матаро, как в вагон заглянула дебелая тетка в зеленых шортах и шлепках, тут же и спросила, громко, как могла:
– Русские в вагоне есть?
Выкрикнула, естественно, порусски, и тут же ктото откликнулся:
– Да весь вагон!
Не весь, конечно, но добрых две трети – точно. Как в Южной Финляндии, гденибудь в Иматре или Лаппеэнранте – без русского языка никак, потому что россияне – это деньги, и деньги весьма приличные.
– А ты что будешь, дорогой? – донеслось с соседнего столика, за которым только что расположилась молодая пара, парень и девушка лет слегка за двадцать. – Опять свое пиво?
– О, и тут наши! – обернулась Влада.
– Мы не ваши, – парень улыбнулся в ответ. – Мы из Украины.
Андрей хмыкнул: вот оно как – и тут бандеровцы!
Можно было б, конечно, тоже пивка попить, а не кофе, но… пивато, оно уже прихвачено, целая сумка. Что ж, на жарето, на сухую лежать? Впрочем, не так и жарко, ветерок с моря дует очень даже бодрящий.
– Барон Рохо? – подойдя к столику, официант кивнул на майку Андрея. – Проклятый корабль.