Пират
Шрифт:
— Я так и знал. Но все же я попытался.
После этого он три дня держал меня в трюме закованным в цепи. Иногда меня забывали покормить, но если кормили, то вполне прилично. На третий день мужчина, принесший пищу, сказал мне, что капитан собирается высадить меня на необитаемом острове. Я так и предполагал с самого начала.
Ошибался я насчет размеров острова. Я представлял маленький островок, какой можно обойти кругом за день, если повезет. Этот же с виду походил на материк: поднимающиеся из моря горы, сплошь заросшие самыми зелеными в мире деревьями. Мы с капитаном Бертом сидели на корме баркаса, и я успел все хорошенько рассмотреть, прежде чем тот пристал к берегу.
Мы вышли из баркаса, только капитан Берт и я. Он отомкнул мои цепи и бросил рулевому, а потом мы с ним двинулись по берегу. Я был босиком, в рубахе и штанах, выданных мне в баталёрке. Он был в синем сюртуке с медными пуговицами, которые никогда не застегивал, и нес на плече мушкет. Я подумал, что он взял оружие на случай, если я вдруг наброшусь на него.
— Умеешь пользоваться таким? — Он снял мушкет с плеча.
— Умею заряжать и стрелять, но стрелок из меня никудышный.
— Меткость дело наживное, Крис. Держи, теперь это твое. — Он вручил мне мушкет и с ним сумку.
Я поставил ружье прикладом на землю и открыл сумку. Там находилась большая пороховница, маленькая пороховница с затравочным порохом, полдюжины пуль, форма для литья пуль, кремни и еще несколько предметов вроде ключа, которым стягиваются щечки курка, и кусочка мягкой кожи, благодаря которой кремень лучше держится в курке.
Занятый разглядыванием острова, я не заметил, что к поясу у капитана Берта прицеплен мой кинжал. Сейчас он отцепил клинок и протянул мне:
— А это и так принадлежит тебе.
Я попытался поблагодарить его. Я знал, что он убийца и грабитель, и тогда это меня по-настоящему беспокоило, но все же попытался.
— И это тоже твое, верно? — Он поднял подол рубахи и снял с себя денежный пояс, купленный мной в Порт-Рояле. — Здесь вся твоя доля, до последнего фартинга. Пересчитай, коли хочешь.
Поскольку у меня не было оснований не доверять капитану Берту, я не стал пересчитывать деньги. Я просто снял рубашку и надел пояс. Он оставался при мне, пока меня не ограбили испанцы.
— Это Испаньола, — сказал он. — Здесь водится дикий скот — в большом количестве, судя по всему. И дикие французы тоже. Буканьеры, как выражаются лягушатники. Они стреляют скот, вялят мясо и продают кораблям, которые останавливаются здесь, чтобы пополнить запасы. — Он ухмыльнулся. — Из них выходят отличные пираты, из этих буканьеров. У меня в команде дюжина таких парней, и я найму еще дюжину при случае. Они скоро выйдут тебе наперерез, если ветер не переменится.
Он страшно удивил меня, когда протянул мне руку. Как только мы обменялись рукопожатием, он принял самый серьезный вид.
— Они опасные друзья, Крис, и дьявольски опасные враги. Подружись с ними, коли получится, но остерегайся подводных камней. Если они увидят твое золото, ты покойник.
Если бы я зарядил мушкет так быстро, как мог (я имею в виду, как мог тогда), возможно, мне бы удалось застрелить капитана Берта, пока он возвращался на баркасе к «Уилду». Такая мысль пришла мне в голову — но имело ли смысл убивать его? Когда твой единственный друг убийца и грабитель, начинаешь смотреть на подобные вещи проще.
Глава 8
КАК Я СТАЛ БУКАНЬЕРОМ
Насекомые ели поедом. Вот первое, что я должен сказать об Испаньоле, поскольку, если я не скажу этого с самого начала, Испаньола покажется вам истинным раем. Насекомые не давали житья. Там были кусачие мошки, такие маленькие, что и не разглядишь толком. И красные мухи, так и норовившие ужалить в лицо. Когда они налетали роем, приходилось отламывать ветку и махать ею у лица по несколько часов кряду. Сильнее всего докучали москиты. На Испаньоле было много всего хорошего, но я не провел там ни единого дня, когда бы не мечтал вернуться обратно в монастырь или на «Санта-Чариту».
Я не знал про насекомых, когда капитан оставил меня на берегу. Дул свежий ветер, а при ветре насекомых на взморье не было. Я знал только, что Испаньола обитаемый остров. Там постоянно жили люди, как на Кубе или Ямайке. Я решил, что для меня самое лучшее найти местных жителей и попробовать обратиться к ним за помощью. На «Новом ковчеге» были испанские карты, и я провел много времени, разглядывая их. Крупный город на Испаньоле назывался Санто-Доминго и располагался на южном побережье острова, ближе к восточной оконечности. Я не знал, нахожусь я ближе к восточной оконечности или к западной (оказалось, к западной), но по положению солнца в небе понял, что меня высадили на северном побережье.
Будь я умнее, я бы двинулся на восток вдоль берега. Вместо этого я попытался пересечь остров по диагонали, двигаясь на юго-восток с таким расчетом, чтобы выйти на южное побережье неподалеку от Санто-Доминго. Знай я про Испаньолу больше, я бы понимал, насколько дурацкая эта идея.
Я пустился в путь с надеждой встретить одного из животных, упомянутых капитаном Бертом. Я думал убить его и поджарить себе мяса. Примерно через час ходьбы я хотел лишь одного: спастись от насекомых. Наконец я нашел на горе место, свободное от мелкой летучей живности, — подобие широкого каменистого плато, открытого с трех сторон, кроме западной, — и там я переночевал. На следующее утро я нашел родник, напился воды от пуза и зашагал дальше. О размерах острова я имел самое смутное понятие и не знал, какое расстояние прохожу за день. Я полагал, что доберусь до противоположного побережья дня за три, а то и за два. Просто для вашего сведения: Испаньола имеет в поперечнике семьдесят пять миль, а по диагонали так и все сто. Для меня, ориентировавшегося по солнцу и шагавшего по сильно пересеченной местности, десять миль в день были хорошим результатом.
Просто для вашего сведения еще одно: впоследствии я никогда не разглядывал карты просто так. Я их внимательно изучал.
На «Магдалене» тоже были карты, подробные и точные, и ко времени, когда я разобрался с ними, я мог нарисовать любую из них по памяти.
Сейчас мне кажется, что я шел целую вечность, но вероятно, уже на второй или третий день пути я встретил Валентина. Я вышел из джунглей на полосу прерии и увидел голого парня на противоположной стороне. Я крикнул «Bonjour!», и он мгновенно скрылся за деревьями. Я подошел к месту, где он стоял прежде, и заговорил на французском, используя все слова, приходившие на ум. Сказал, что я заблудился, что я никому не желаю зла, что заплачу за помощь и так далее.