Пиратская угроза
Шрифт:
— Эй ты, урод! Отпусти Ригеля!
Далее послышался уже знакомый хлопок разлетающейся на осколки от удара об голову бутылки, и цепкие объятия ослабли.
Завязалась драка. Его товарищи мочили всех вокруг, правых и виноватых. Сам Каин, все еще ослепленный яростью, вновь набросился на Камрада, довольно быстро пришедшего в себя после оглушения, свалил его со стула на пол и начал бороться с ним уже под ногами окружающей толпы.
— Шухер! Сваливаем! — вдруг выкрикнул кто-то, и в зале как-то сразу стало тихо,
— Твою мать, — абсолютно трезво ругнулся Каин, увидев, что из живота ненавистного Камрада торчит горлышко «розочки».
— Ты его замочил?! — не то спросил, не то констатировал Бес и, подхватив враз ослабевшего от таких слов Иннокента под мышки, рванул с ним в сторону запасного выхода.
34
В своей жизни Каин Иннокент убил как минимум двоих. Одного — еще будучи лейтенантом ВКФ, а второго — капитаном. Но его врагами были пираты, они летали на своих самолетах и тоже хотели убить его при первой же возможности. Еще двое им подбитых успели катапультироваться, и их подобрали по крайней мере живыми.
И потом это две большие разницы: убить вражеского пилота, раздолбав его истребитель из своих пушек, или, как в самом первом случае — ракетой, и совсем другое — собственной рукой всадить осколок бутылки, в простонародье «розочку», в живот.
Собственно говоря, это и есть настоящее убийство, ибо совершено во имя банальной мести, да еще при отягчающих обстоятельствах. А то, что было раньше — работа, за которую платят, и более того — исполнение служебного долга перед государством и обществом, почти богоугодное дело.
Вот в драке — совсем другие ощущения. Если в случае с пиратами все воспринимаешь как игру и ты испытываешь ни с чем не сравнимый восторг, то в личном убийстве это настоящий шок, от которого отнимаются ноги, руки, в животе крутит, с перебоями бьется сердце — и вот-вот кончишь, разве что без эрекции… В общем, полное расстройство чувств как физических, так и душевных.
— Я его замочил… я его замочил… — шептал Иннокент, не веря в случившееся и не желая верить.
Ведь если это и впрямь произошло, то это ставит на всей его жизни жирный крест.
— Да, ты его замочил, — подтвердил Бес, все еще поддерживающий Каина, чтобы тот не упал на своих заплетающихся ногах.
Пилоты уходили от места происшествия, петляя по кривым улочкам.
— За что, кстати?
— Это он меня подставил своей наркотой, из-за которой мне пришлось уйти со службы.
— Круто.
— Стойте, — резко остановился Иннокент.
— В чем дело?
— Куда вы меня тащите?
— На корабль естественно! Тебя же здесь повяжут на хрен! Или ты решил сдаться?
— Черта с два, да еще из-за такого урода… но и на корабль мне тоже нельзя.
— С чего бы вдруг?
— С того, что вскоре снимут мои отпечатки и проверят по базе данных… И как же я умудрился, а? — сокрушенно покачал головой Каин, разглядывая свои руки, действительно все еще окровавленные, и начал их обтирать об себя. Но кровь уже высохла и создавала пренеприятнейшее ощущение липучести. — Ничего не помню…
— Ты прав, — кивнул Бес, уловив первоначальную мысль Иннокента. — На корабль тебе нельзя. Оттуда копам тебя сдернуть легче легкого, когда узнают, кто ты. Защищать тебя никто не станет.
— Да, парень, залетел ты, — посочувствовал Акула. — Тебе бы в Мексиш, место довольно препоганое, но оттуда, я слышал, прес… никого не выдают, но, увы, ради тебя такой крюк, на самый край человеческого домена, никто делать не станет.
— Я знаю… поэтому остаюсь здесь. Вас лишь прошу узнать, что случилось с этим уродом, которого я пырнул, действительно ли я замочил его или он все же выжил. Инфу скиньте на мой ящик. Договорились?
— Без проблем.
— Вот, возьми, — выудил ворох банкнот Бес и отдал Иннокенту. — На первое время хватит…
Остальные пилоты также пошарили по карманам и выудили мятые банкноты, после чего всучили все попавшему в беду товарищу.
— Спасибо…
— Что делать дальше будешь? — спросил Прихлоп.
— Отсижусь где-нибудь, а там видно будет. Все зависит от того, действительно ли я его замочил или он все же оклемается.
— Понятно…
— Ну бывай, Ригель, — вздохнул Акула, — не делай больше глупостей.
— Постараюсь…
Пилоты, попрощавшись, продолжили свой путь. Иннокент же юркнул в темную нишу, радуясь, что быстро темнеет и затеряться не так сложно, как при свете дня.
35
Ночь выдалась теплая, и Каин Иннокент с грехом пополам переночевал, забравшись в какой-то склад на окраине городка. Полиции даже рядом не было, лишь звук сирены эхом прокатился где-то в другом квартале по направлению к космодрому. Видимо, отпечатки пальцев отработали очень быстро и, определив владельца, сразу же рванули на космодром, чтобы подозреваемый никуда не улетел.
«Хорошо, что я на корабль не пошел, — подумал Иннокент. — Там бы меня быстро сцапали».
День не обещал ничего хорошего. Утром Каин уже начал жалеть, что отказался от поездки на космодром. С планеты следовало линять сразу, авось и впрямь удалось бы убраться в какую-нибудь метрополию, не связанную с Конфедерацией.
Плюнув на все «если бы да кабы», бывший капитан стал думать, как ему быть здесь и сейчас. Самое умное, пожалуй, это пойти в полицию и сдаться, все объяснить и уповать на милость правосудия.
«Нет, я сделаю это, только если урод выжил, — решил Каин. — Только в этом случае есть какие-то шансы выкрутиться с минимальными потерями».