Пираты фюрера
Шрифт:
Точная дата выхода из Бреста главным образом зависела от оптимального сочетания погодных условий: низкой облачности и тумана в проливе наряду с отсутствием луны и попутного приливного течения.
Наконец синоптики предсказали дату оптимальной погоды, тральщики доложили об очистке фарватера от мин, а эскортные силы сосредоточились в Бресте.
Вечером 11 февраля 1942 года на «Шарнхорсте» было объявлено о предстоящих ночных учениях, чтобы как–то обосновать необходимость подъема пара.
Поднять пары было приказано в 20:30, большая часть швартовов была отдана. Когда, как обычно, над портом появились английские самолеты–разведчики, осветив акваторию ракетами, все, что можно, было закрыто дымовыми завесами. Дождавшись ухода английских самолетов, корабли соединения начали выходить за боновые заграждения. Только несколько офицеров были осведомлены об истинных целях этого выхода в море.
На «Шарнхорсте» вахтенный офицер, несколько озабоченный отсутствием точного приказа о курсе, задал об этом вопрос штурману корабля, недавно произведенному в капитаны второго ранга, Гисслеру. Тот улыбнулся:
— Курс двадцать градусов. Завтра ты пожелаешь своей любимой маме доброй ночи в Вильгельмсгафене!
Возбуждение, охватившее всех на мостике линкора, вскоре распространилось по всему кораблю и было неописуемым.
Эскортируемое эсминцами соединение повернуло в восточном направлении, следуя со скоростью двадцать семь узлов. В 07:00 по правому борту остался Шербур, а с рассветом над кораблями появились истребители и легкие бомбардировщики воздушного прикрытия. В течение ночи тральщики обнаружили в районе устья Сены новое минное заграждение, но соединение, следуя за тральщиками, форсировало его без каких–либо происшествий. Далее путь вел в пролив, над которым, как и обещали синоптики, стелился туман. С мостика были видны белые скалы Дувра. Вскоре появился одиночный британский самолет, но, быстро сбитый истребителями, объятый пламенем, он рухнул в пролив.
В полдень, в точном соответствии с графиком, за кормой осталась самая узкая часть пролива между Дувром и мысом Грис Нец. И все еще не было признаков каких–либо контрмер со стороны англичан. Даже тяжелые береговые батареи противника молчали. Этот факт вызывал сильнейшее недоумение.
Наконец, сквозь туман была замечена орудийная вспышка — какая–то батарея англичан открыла огонь, но ее снаряды, подняв серо–зеленые столбы воды, упали с большими недолетами по левому борту. Торпедные катера быстро закрыли отряд дымовой завесой.
На «Шарнхорсте» капитан второго ранга Гисслер заметил, что этот прорыв больше похож на учебное плавание для повышения квалификации штурманов.
В районе многочисленных песчаных банок, лежавших южнее устья Темзы, англичане начали действовать более активно. Эскадрилья торпедоносцев «Свордфиш» и бомбардировщиков «Беовульф» пытались атаковать соединение, но все были сбиты, не добившись никакого результата.
Затем последовали новые волны торпедоносцев и бомбардировщиков, но сильный зенитный огонь и истребительное прикрытие сделали тщетными все их попытки нанести удар по кораблям соединения.
Начал моросить мелкий дождь, еще более ухудшая видимость. «Шарнхорст», постоянно меняя курсы, чтобы уклониться от авиабомб, старался держаться в створе тральщиков. В 15:30, когда линкор прошел очередной буй, сброшенный с тральщика для обозначения границы протраленного фарватера, сильный взрыв встряхнул весь корабль, подбросив его над водой.
Машины линкора остановились, электроцепи вышли из строя, во всех помещениях погас свет, и «Шарнхорст» погрузился в полную темноту.
Из машинного отделения доложили о небольшой течи, добавив, что машины на некоторое время будут остановлены.
Адмирал немедленно приказал одному из эсминцев охранения подойти к борту и перешел на него. Что бы ни случилось, он должен был продолжать командовать соединением.
«Шарнхорст» оставался без движения примерно в течение получаса, в то время как «Гнейзенау» и «Принц Ойген» продолжали идти прежним курсом.
«Шарнхорсту» снова повезло — в течение всего времени, пока корабль оставался неподвижным, ни одного самолета противника над ним на появилось. Наконец, пришло сообщение, что левую машину удалось запустить, и «Шарнхорст» медленно начал движение. Вскоре все три машины линкора были приведены в действие, и корабль увеличил скорость до двадцати семи узлов.
В охранении «Шарнхорста» остались только торпедные катера. Остальные корабли ушли далеко вперед. Из радиоперехвата на «Шарнхорсте» узнали, что ушедшие вперед корабли вступили в короткую перестрелку с крейсером и эсминцами противника.
Между тем англичане, окончательно проснувшись, бросили в атаку на соединение шестьсот бомбардировщиков. До самого наступления темноты одна воздушная атака следовала за другой, но линкор оставался невредим. Попадание получил только один из торпедных катеров сопровождения и был вынужден под эскортом другого катера уйти в порт Хоок на побережье Голландии. Несмотря на очень низкую облачность, истребители великолепно прикрыли «Шарн–хорст» от ударов с воздуха.
Морской путь вдоль голландского побережья был известен под названием «Легкая улица», хотя он совсем не был легким. Со всех сторон его окружали песчаные отмели и минные поля. Кроме того, после взрыва мины, на «Шарн–хорсте» не действовали эхолоты и радиопеленгаторы, что создавало дополнительные трудности…
Из дымки впереди неожиданно появились два эсминца. От одного из них отвалил катер, направляясь к «Шарнхорсту».
— На катере адмирал! — доложил сигнальный старшина.
«Шарнхорст» уменьшил скорость, чтобы не перевернуть адмиральский катер своей бурунной волной. Адмирал позднее рассказывал, как он обрадовался и удивился, когда внезапно из дымки показался могучий корпус «Шарнхорста», поскольку был уверен, что после подрыва на мине линкор ушел искать убежище в одном из ближайших голландских портов.
Наступила ночь, темная и туманная. «Шарнхорст» проходил мимо Тершеллинга, когда в 22:34 мощный взрыв еще одной магнитной мины потряс корабль. К счастью, на этот раз машины удалось быстро запустить снова, а поступление в корпус воды было незначительным. Малым ходом «Шарн–хорст» подошел к месту встречи с портовыми буксирами, которые ввели его в Вильгельмсгафен. Когда 13 февраля «Шарнхорст» вошел в Вильгельмсгафен, другие корабли уже достигли устья Эльбы. Пройдя под самым носом у английских береговых батарей, немецкие корабли фактически без всяких потерь проскользнули через Ла–Манш и прибыли в Германию. Газета «Таймс» вынуждена была отметить, что с XVII века Королевский флот не подвергался подобному унижению в своих собственных водах.