Пираты Марокко
Шрифт:
– Гм, – неопределенно произнес мессир Фошуа. – А не могли бы вы нас просветить относительно потерь по каждому судну, особенно это касается конвойных кораблей. У вас есть такие сведения?
– Есть, мой адмирал. Позвольте найти списки, – офицер покопался в папке, достал бумагу, просмотрел ее, сказал: – Флагман «Марсель» потерял тридцать семь убитыми, «Святой Варлаам» потерял тридцать четыре человека, и «Ивонна» имеет потери в количестве десяти убитых. Оставшиеся восемь убитых на счету купеческих судов. Раненых на конвойных кораблях раза в два больше,
Офицер сел. Молчание затягивалось, наконец адмирал прервал его, спросив Пьера скрипучим голосом:
– Капитан Блан, чем вы можете объяснить столь малые потери на своем судне. Поведайте нам, если это не секрет.
Пьер встал, волнение отразилось на его простоватом лице. Однако он тут же успокоился и сказал:
– Мессир, я не так богат, чтобы платить пенсии вдовам погибших матросов. Потому должен был думать, как уменьшить потери в бою.
– Вы хотите сказать, что мы не печемся о своих матросах? – В голосе адмирала послышались недовольные нотки, а некоторые офицеры неодобрительно глянули на Пьера.
– Ни в коем случае я не хотел принизить ваши возвышенные помыслы, мой адмирал. Просто я считаю, что матросы нам нужны не для того, чтобы их хоронить, а для плавания и боя. Потому я обеспечиваю в бою такой маневр, который наилучшим способом мог бы уберечь жизни людей, сохранив таким образом боеспособность моего судна.
– Интересно, но слишком туманно. Не могли бы вы, мессир Блан, подробнее осветить нам эти свои мероприятия.
– Прежде всего, я полностью рассчитываю на успех артиллерийских ударов по врагу с дальней дистанции, пока не завязалась мушкетная перестрелка. Затем я численным превосходством и точностью мушкетного огня подавляю огневую силу противника. Все это при постоянном маневре парусами с тем, чтобы избежать, по возможности, ответного удара, постоянно нанося свои.
– Каким же образом вы усиливаете свою огневую мощь? – спросил офицер «Святого Варлаама».
– На судне каждый матрос имеет под рукой три мушкета, не считая арбалета. К тому же у каждого есть пистолет. Пушки стреляют только картечью, на поражение живой силы. Огонь противника резко ослабевает, в результате собственные потери ничтожны и остается достаточно сил для абордажного боя. В результате мы захватили три шебеки и сорок с лишним невредимых арабов.
– Мессир адмирал, позвольте мне сказать свое слово? – подал голос капитан одного из купцов Жан Тентон, сухой жилистый мужчина с длинной седеющей бородой.
– Слушаем вас, капитан, – отозвался адмирал.
– Я был свидетелем всех событий, произошедших в середине каравана. Нас атаковали три шебеки, полные пиратов. Они решили расколоть караван и захватить его по частям. Мы были охвачены паникой, понимая, что в ваше отсутствие нам с ними не справиться. Однако остался наш уважаемый мессир Блан, который своими нестандартными решениями не только защитил караван, но еще и захватил все три шебеки пиратов. Он постоянно руководил и нашими действиями, что в значительной степени способствовало успеху дела, адмирал.
– Стало быть, не все три корабля он захватил?
– Его люди высаживались только на один, адмирал. Но и два других пиратских судна после огня «Ивонны» уже не могли сопротивляться, а капитан Блан поспешил к вам на помощь. Думаю, что он и вам достаточно помог.
– Да, кое-что сделал, – буркнул недовольным тоном адмирал. – Но он в самом начале боя не выполнил моего приказа следовать за мной, господа, а это уже преступление. Вот почему у нас такие большие потери. Нет дисциплины среди присутствующих.
– Но, адмирал… – начал было Жан, но тот прервал его:
– Приказ на войне должен быть выполнен любой ценой. Иначе будет анархия и гибель! Надеюсь, это все понимают? А что касается вас, мессир Блан, то я подписал приказ об отстранении вас от командования кораблем охраны!
– Благодарю вас, сударь, но я и так не капитан. У нас на судне капитан Николо Сарьет. Вы это должны были хорошо знать. Вот он сидит рядом.
Адмирал изменился в лице, побагровел, но сдержал нахлынувший гнев, засопел и выдавил из себя:
– Раз так, то тогда весь спрос с мессира Сарьета.
Молчание было долгим. Наконец прозвучал голос Сарьета, что вызвало немалое удивление присутствующих:
– Мессир адмирал, должен заявить, что действия мессира Блана дали нам не только возможность одержать победу, но и вас выручить из безвыходного положения, в котором вы оказались по собственной воле.
– Что это значит, Сарьет? – вскричал адмирал. – Как смеете вы такое говорить? Вы понимаете, с кем говорите?
– Я говорю с человеком, который не стоит и мизинца мессира Блана, – с вызовом ответил капитан и демонстративно сел.
– Я… я… вы… Вон отсюда! Я лишаю вас права находиться в караване! Немедленно исчезните! Я… – он сморщился от боли, лицо побледнело, разом потеряв красную окраску. Некоторые из присутствующих вскочили, готовые помочь адмиралу.
– Пойдем, капитан, – спокойно сказал Пьер. – Прощайте, господа. Мы с готовностью выполним ваш приказ, адмирал. На этот раз мы будем дисциплинированны.
Пьер с капитаном вышли на свежий воздух, оглядели дрейфующий караван, улыбнулись друг другу и начали спускаться по трапу в свою шлюпку.
– Капитан, оповести мои суда об изменении диспозиции. Как будем готовы, тотчас идем своим курсом.
– Слушаю, сударь. Об этом не беспокойтесь. Позвольте спросить?
– Валяй, капитан. Спрашивай.
– Где вы научились так сражаться? Ходят смутные слухи, что вы будто были пиратом в Индии. Может, врут?
– Все верно, капитан. Служил я у одного замечательного человека. Он стал мне другом и очень многому научил. Да, мы пиратствовали помаленьку, но никогда не делали глупостей, как этот надутый индюк. Говорят, есть такая красивая и вкусная птица в Новом Свете.