Пираты.

Пиратство возникло в Средние века, достигло апогея в XVI и XVII столетиях и было искоренено усилиями многих стран и наций лишь около полутора веков назад. Центром его тогда являлось

Западное Средиземноморье, действующими лицами – жители берберийского (варварийского) берега, который простирался от западных границ Египта до северо-западного побережья Африки и получил свое название от африканских племен – берберов.

После распада Римской империи морские разбойники почти исчезли. Причина банальна: на протяжении почти тысячи лет на море просто нечем было по-настоящему поживиться.

Затем начались крестовые походы; венецианские и генуэзские предприниматели возродили славу восточной торговли. Соблазны выросли, и решительные люди в тюрбанах и белых одеждах засновали на весельных судах от островов к побережью, подстерегая роскошные галеры с безмятежными пассажирами, следовавшими из богатых итальянских городов. Разбойники не боялись возмездия – не родилось еще силы, способной противостоять им!

Туркам не удалось взять Константинополь, и они распространили свое влияние на Северную Африку. Ну а Венеция, Генуя и Франция оказались достаточно сильными, чтобы защищать свои суда от разрозненных шаек «грязной пены морей», как называли тогда пиратов.

Одна из самых ранних попыток усмирить берберийских корсаров имела место в 1390 году, когда генуэзцы, раздосадованные частыми поражениями на морях, «собрали значительное число лордов, князей и джентльменов из Франции и Англии» и атаковали пиратов в их же логове у Метредии, на Тунисском побережье. Английский контингент находился под командованием Генри Ланкастера, ставшего впоследствии королем Генрихом IV Главный удар при высадке нанесли лучники, стрельба которых сломила сопротивление врага на побережье и позволила ворваться в крепость. У христиан недоставало огневой мощи, чтобы захватить укрепления. Наступавшие силы устроили осаду, ставшую самой долгой и тяжелой в истории средневековых войн. Болезни выгнали защитников крепости быстрее, чем голод и лишения: спустя два месяца был заключен мир. Европейцы отплыли домой.

С тех пор пираты поубавили свою прыть, отваживаясь лишь на небольшие вылазки.

В 1492 году положение круто изменилось. Испания при Фердинанде и Изабелле захватила власть над всем Иберийским полуостровом и отбросила мавров обратно за Гибралтар, в Северную Африку. И это после семи с лишним веков их господства на Пиринейском полуострове!

Таким образом, в Северную Африку, где от силы насчитывалось всего несколько десятков торговцев и купцов, были выброшены сотни тысяч цивилизованных, образованных, гордых людей без определенных занятий, с амбициями и неутоленным чувством мести.

Желание исправить собственные ошибки и, конечно, стремление компенсировать потерянное имущество возбудили в маврах необузданную враждебность по отношению к Испании и повлекли за собой жестокие столкновения на религиозной почве против всей западной христианской цивилизации!

У изгнанников имелись значительные преимущества в их разбойничьих вылазках. Они знали испанский язык, были знакомы с торговыми обычаями, знали всех знатных испанских богачей – бывших соотечественников. Все это обеспечивало успех предприятия.

Характер средиземноморского пиратства круто изменился после изгнания мавров из Испании. Новая раса корсаров начала строить большие и быстроходные суда, заменяя весла на паруса. Был введен четкий порядок на кораблях, увеличено число рабов на галерах благодаря вылазкам внутрь страны, большие суда снаряжались только обученными людьми. Корсары ввели систему выплаты процента (как правило, десятой части добычи) местным царькам, тем самым обеспечив себе защиту и поддержку на побережье, а также рынок для продажи пленников; шейх обеспечивал торговлю добытыми товарами по окончании каждого пиратского рейда.

Первый такой рейд невиданного масштаба состоялся в 1504 году и поверг христианский мир в глубокий ужас и тревогу. Глава католической церкви папа Юлий II отправил две большие галеры, оснащенные необходимым вооружением, чтобы перевезти ценности из Генуи в Чивитавеккья. Ведущий корабль ушел на несколько миль [1] вперед, потерял из виду второй и уже миновал остров Эльбу, когда команда заметила галеот, но не придала ему значения и спокойно продолжила путь. Капитану Паоло Виктору и в голову не могло прийти, что это пираты, ведь берберские корсары не показывались в этих водах уже много лет, да и в любом случае не посмели бы напасть на столь огромное судно. Но неожиданно галеот изменил направление и лег на параллельный курс.

Когда итальянцы заметили на его палубе множество белых тюрбанов, было уже слишком поздно. Без шума и криков, еще до того как суда соприкоснулись бортами, град стрел и пуль обрушился на итальянский корабль, и мгновение спустя мавры набросились на команду, руководимые полноватым бородачем. За несколько минут огромная галера стала пленницей, а уцелевших членов экипажа ударами палок согнали на нос.

Харуджи (Арудж) Барбаросса

Затем краснобородый капитан приступил к осуществлению следующей части своего коварного плана – захвату второго папского судна. Кое-кто из подчиненных попробовал возразить против этой авантюры, дело представлялось слишком опасным: сохранить одну половину добычи уже трудно, не говоря о второй… Предводитель резко оборвал их возражения. Он придумал план. Пленникам приказали сбросить одежды, которые тут же нацепили пираты, заняв места на галере, а свое судно взяли на буксир, как будто оно захвачено папским кораблем.

Простая хитрость удалась. Корабли сошлись, команда второй галеры сбежалась на борт поглазеть в чем дело. Снова засвистели стрелы и загремели выстрелы, произошла короткая схватка. Вскоре вместо освобожденных рабов-мавров к веслам своей же галеры оказалась прикована команда папского судна. Не прошло и двух часов после встречи с первым кораблем, как пиратские галеры взяли курс на Тунис.

Таково было первое боевое крещение Харуджи [2] , старшего из двух братьев Барбаросса, сыгравших большую роль в пиратской истории Средиземноморья. Сын грека-горшечника Якова, осевшего в Митилини после турецкого завоевания, еще юношей добровольно принял ислам. Записавшись в команду турецкого пиратского корабля, Харуджи вскоре сам стал капитаном, бороздящим Эгейское море. Ростом он был невысок, но хорошо сложен и коренаст. Волосы, и особенно борода, имели удивительный красноватый оттенок. Глаза – живые и блестящие, нос с горбинкой, как у римлянина, смугловатый цвет кожи.

Харуджи не превратился, подобно многим, в турецкого вассала в Западном Средиземноморье, а стал независимым искателем приключений. Как только он почувствовал свободу, то сразу убедил команду отказаться от подчинения Великой Порте и следовать за ним, что освобождало от необходимости делиться добычей с жадными константинопольскими хозяевами.

Но какая-то поддержка все же была нужна: порт на случай бури и приемлемый рынок сбыта награбленного. Харуджи отправился в Тунис и заключил удачный договор с местным беем, который согласился поддерживать пиратов за 20 процентов от прибыли, позже сократив эту сумму до десяти, после того как корсары стали достаточно сильными, чтобы диктовать свои условия.