Пираты
Шрифт:
– Джон, ох, Джон, не могу.
Мадж был уже наверху, выписывая в пространстве кренделя вместе с мачтой. Он посмотрел вниз на меня, я уставился на него, а между нами причитал Дашер, вцепившись в ванты мертвой хваткой.
Снизу донесся громкий хлопок. Уходящая ночь осветилась краткой слабой вспышкой.
– Он в нас стреляет, – понял я. – Дашер, ты можешь двигаться?
– Нет.- Дашер плакал, трясясь и всхлипывая. – Помоги мне, Джон.
– Подержись здесь, – я подтянулся и похлопал его по сапогу, потом быстро полез вниз. Спрыгнув на палубу, я проскочил мимо пушек. Вытащив пистолет, я устремился
– Живо наверх! – заорал Грейс. Он направил пистолет сначала на меня, потом перевел его на Горна. Один ствод оставался заряженным.- Я вышибу ему мозги!
Очередная волна ударила в корму. «Дракон» накренился на правый борт, и Горн соскользнул вниз, схватившись руками за сдавивший его шею шнур. Корма опустилась, штурвал с ненавистным разбойником поехал вниз.
Согнув колено, Грейс пытался выправить шхуну. Горн метался у его ног, нащупывая какую-нибудь опору, море вскипало и вспучивалось, наступая на шхуну. Грейс кинул взгляд за борт, и я бросился к нему.
Я летел на него, вопя во весь голос. Он встретил мой взгляд, поднял пистолет, и в этот момент я врезался в него, а волна хлынула через борт. Грейс свалился назад, выпалив в воздух, и исчез в воде, затопившей палубу.
Я схватился за нактоуз. Горн висел на своем шнуре, болтая ногами, руками стараясь сдержать шнур. Я рубанул по шнурку лезвием кинжала, и Горн свалился в тот же водоворот на палубе, в котором исчез Грейс.
Лишенный рулевого, «Дракон» развернулся, захлопали паруса, сотрясая корпус. Я схватил штурвал, но судно поддавалось тяжело и неохотно, как будто увязнув в воде. Наконец оно сдвинулось, и море, кипя пеной, начало отступать с палубы.
И над водой появился Бартоломью Грейс.
Его мертвая маска обратилась ко мне. Вода еще была ему по пояс. Он сделал шаг в мою сторону, сжимая в руке пистолет. Он шагнул еще раз и вдруг задержался, колотя по воде и вздымая брызги. Из-под воды появился Горн, схвативший пирата за плащ.
Они упали и поднялись, сцепившись в смертной схватке среди бушующего моря. Грейс схватился за ворот рубахи Горна, а Горн подбирался к горлу пирата.
Качка швыряла обоих. «Дракон» нырял с одной волны в другую. Пена и брызги взлетали фонтанами.
Горн был больше и сильнее противника. Его громадные руки 'оторвали пирата от палубы. Но Грейс не отцеплялся от воротника Горна. Стоя у борта, Горн взглянул на меня. Потом он что-то крикнул, и руки его напряглись. Сжав Грейса изо всех сил, он прыгнул за борт. Вместе они исчезли в море, оторвавшись от нашего деревянного мирка.
– Горн! – закричал я.- Горн!
Но он исчез, и надежды найти его не было.
«Дракон» нырял в волны, марсель хлопал; подняв взгляд, я увидел Маджа, упрямо пробирающегося к верхушке мачты в попытке его убрать. Дашер еще висел там, где я его оставил, и я понял, что времени прошло совсем немного. Грейса больше не было, и Горн исчез вместе с ним. Я представил себе, как они медленно, сажень за саженью погружаются в океан, обнявшись на вечные времена.
Стоя у штурвала, я мог видеть дыру в палубе, окаймленную щепками, место, куда попала пуля, выпущенная Грейсом. Но раздумывать об этом не было
– Земля! – кричал он.
«Дракон» взобрался на гребень волны, и я тоже увидел за бесконечными рядами белых гребней полосу утесов, темнеющую в слабом утреннем свете. Она пропала, когда шхуна снова зарылась носом, и появилась опять. В течение часа мы подойдем к этим утесам. И с распущенным марселем не сможем отвернуть.
Я крикнул Дашеру, чтобы он спустился к штурвалу. Орал я во все горло, но если Дашер и услышал меня, то не понял. Во всяком случае, полез он в противоположном направлении. Вот он уже добрался до Маджа, и они оба раскачиваются вместе с реей высоко над морем. Фримэн и Беттс освободили парус снизу, и он забился, развеваясь на ветру, Мадж и Дашер подобрали его и закрепили.
Всей душой переживал я за Дашера. Я по опыту знал, как страшно балансировать на высоте и хвататься за парус, который и в хорошую погоду норовит скинуть тебя вниз. В такой шторм я никогда этим не занимался. Но Мадж, толстый, как каравай, который на палубе был неуклюжим, на высоте двигался ловко и проворно, и Дашер старался от него не отстать.
Утесы приближались, уже можно было различить прибой у их подножия. Без марселя можно было маневрировать, и я повернул штурвал. «Дракон» пошел вдоль утесов. А из берега навстречу нам выросла коса.
Она закрыла нам путь, как стена, громадный барьер, который мы не в состоянии преодолеть. Окутанная тучами брызг, она казалась гигантским грубым пальцем, указывающим на юг. Я узнал мыс Нордграунд.
За прошедшие два года я пережил кораблекрушение и поход с контрабандистами, совершил путешествие в Вест-Индию. И вот в итоге я возвратился к месту, откуда все началось, к бухте Святого Элмо, к Надгробным Камням.
28. Останки
Мы развернули судно и пошли на запад. Крохотные штормовые паруса трепетали на ветру. Я узнавал места, в которых уже побывал. Вот Сахарная бухта, вот Табачная. Каждый уголок напоминает о крушении и связанном с ним грузе, выброшенном на берег.
Передо мной проплывали скалы, на которых мародеры зажигали свои ложные маяки. Вот волны бьются о Надгробные Камни. Там еще рассеяны обломки «Небесного Острова», как и многих других судов. Но тут вынырнул перед нами мыс Сморщенная Голова, такая же крутая стена, как и Нордграунд. И снова приходится разворачиваться и пробиваться на восток, в западне между двумя мысами.
Баттерфилду крепко досталось в его временной тюрьме.
– Он весь в синяках,- сообщил Мадж, обнаруживший капитана и отнесший его в каюту.- Плох капитан, сдается мне.
Беттсу и Фримэну тоже от ночной прогулки лучше не стало. Они заползли в свои койки, с судном управлялись лишь я, Дашер и Мадж. Так мы и гуляли взад-вперед по бухте Святого Элмо, сопротивляясь южному ветру.
Волны, которые столько миль подгоняли нас, пихая в корму, теперь накатывались на борта. Они гулко разбивались о доски обшивки, а то и обрушивались на палубу, заливая ее водой. Как бревно, качалась шхуна в таких глубоких провалах между волнами, что вода окрашивалась взвесью донного песка. И на правом галсе пугающе трещала стеньга, заставляя трястись такелаж.