Писатели империи мяу
Шрифт:
Я рассуждал так:- В целом все дельфины одинаковы и, стало быть, что присуще одному, то может быть не противным и другому. Поэтому я решил рискнуть. Как говорится, чем чёрт не шутит. Вдруг мне повезёт. И если не сам Вася, то кто-либо иной из афалин, обязательно мне поможет. Подумав это, я, что было мочи, заорал куда-то в море:– Вася, кис-кис!
И они появились. Вначале, вдали. Но потом уже значительно ближе, явно направляясь в сторону нашего острова. Я пристально всмотрелся в стаю. Определенно дельфинов вел кто-то мне знакомый. Неужели это и впрямь сам Вася? Выходит не забыл меня. А ведь прошло уже десять лет! И когда я окончательно убедился в том, что это действительно кто-то как две капли воды похожий на моего
Но дельфины всегда остаются дельфинами и никогда не изменяют своим принципам. Уж если у них с молоком матери заложена в мозгу программа спасения утопающих, то они будут придерживаться её до конца своих дней.
Окружив нас плотным кольцом, афалины носами погнали наши тела прочь от этого зловещего места куда-то вдаль. Очевидно, к другому берегу. Как оказалось впоследствии, моя мысль была верной. Нас действительно в целости и сохранности доставили почти к тому самому месту, откуда мы и начали свой роковой путь, а именно в гавань Сочинского порта. Откуда мы уже сами благополучно добрались до берега.
Кстати, мне удалось выяснить кем был вожак спасшей нас стаи.
Он оказался внуком моего Васи. За оказанную нам с Шахинбарсом услугу, а также в память о его дедушке, последний подарил дельфинам целую баржу свежей рыбы.
Вы, наверняка, спросите, кто же всё-таки заказал нас?
Доподлинно не могу сказать, кто это точно сделал. Но меня до сих пор почему-то не покидают смутные сомнения о том, что это происки лап Севастьяна Котовского. Ибо сам слышал, как он как-то плакался по-пьяне своему брату Тимону о том, что золотое руно досталось на торгах не ему, а Барсику. И теперь придётся, бес его знает, сколько лет ждать того, когда оно в конце концов перейдёт к нему по наследству.
30.12.2012 года.
Трусы.
Беседовал я как-то поздним вечером со своим лучшим другом Шахинбарсом о пользе и вреде гомеопатии. Последний, оказывается, не вполне правильно представлял себе, что в действительности являет собой эта наука. Он полагал, что основа её состоит в том, чтобы лечить болезни микроскопическими дозами лекарств, дабы организм, направленный на путь истинный этими средствами, сам вырабатывал подобные вещества в ещё большем количестве и, тем самым, как можно быстрее побеждал недуг.
И когда я ему объяснил то, что он всё-таки ошибается, ибо гомеопатия, скорее не лечит, а даже калечит, потому что основа данной науки состоит в том, чтобы малыми дозами ядов, имитирующих симптомы какого-либо заболевания, заставлять организм сопротивляться их действию, а заодно и бороться против поставленного ему диагноза, друг мой сильно расстроился.
Едва не всплакнул. Уже и за платочком потянулся, но после, к счастью, всё же передумал. Может быть и оттого, что знал, как я не выношу подобных сантиментов. В эту минуту кто-то позвонил в дверь его квартиры. Я пошёл посмотреть, в чём там дело. Почему именно я? Хотел, чтобы хозяин уже окончательно успокоился за то время, пока я путешествую. Вернулся я не один, а с соседом из квартиры напротив. Поджарым котом балийской породы по имени Бусаил, давнишним приятелем Шахинбарса, ещё со времён, когда они занимались биржевыми спекуляциями с сырой нефтью.
Гость пришёл к нам не с пустыми руками, что обрадовало Шахинбарса чрезвычайно. Так как сам он был добрый дядька и, ко всем относился, только по-хорошему. К тому же, он сильно ценил армянский коньяк марки «Двин»,
– Это дело, что ты зашёл сегодня,- сказал Барс Сергеевич и, пригласил Бусаила Мордухаевича жестом за стол, где мы скромно перебивались бутербродами с белужьей икрой, которые запивали чарочками с шампанским марки « Вдова Клико». Его любил ещё сам Пушкин.
– Приятного аппетита, ребята,- сказал сосед и сел с нами за стол. После чего сразу же завёл беседу о том, что он не понимает современную молодёжь .
Ведь это надо же быть такими недальновидными, чтобы в наглую слепо верить какому-то там интернету.
– А в чём, собственно, дело?- дабы хоть как-то ускорить Буськино красноречие, поинтересовался я.
– Так это. Они полагают, что ихние вирши на литературных сайтах останутся в сети навечно.
– Почему нет–то?- интересуется теперь уже и Барсик.
– Ну, вы даете! Ведь что такое сайт, как не сервер, стоящий у кого-то скажем в офисе. И когда этот кто-то, соизволит прекратить свою деятельность, сайту мигом придёт конец. Но им это видите ли непонятно.
– А в паутине инета оно не может храниться уже без сервера?- спрашиваю я.
Услышав такое, Буся едва насмерть не подавился бутербродом, еле откачали тумаками по спине. А после скотина, когда ожился, то и вовсе, начал так сильно смеяться, что я тотчас понял, что сморозил какую-то глупость. И чтобы хоть как-то замять подобную неловкость, я решил поинтересоваться у соседа о его личных делах.
Прежде, чем мне ответить, тот налил себе стакан «Двина» и единым махом, словно это была вода, опорожнил его. И лишь затем только удосужился ответить на мой вопрос.
– Дела хреновы. ЧП у меня случилось.
– Какое?- дуэтом спрашиваем мы. Я из интереса. А Шахинбарс скорее по доброте душевной.
– Вернулся я недавно раньше времени со службы. Вижу, супруги дома нет. Дай, думаю, в коем веке, хоть чем-то её порадую. Короче, решил, пока она отсутствует, один ужин приготовить. А так как это занятие для меня непривычное, то очень скоро устал настолько, что счёл нужным малость перекурить, выйдя на балкон. Курю, значит. Вдруг вижу, как на соседний балкон, что уже в следующей (за нашей) парадной, какой-то мужик выходит, причём в трусах, а ведь уже осень! Закалённый видать. Не поверите, но что-то сразу показалось мне в его облике до боли знакомым. Только что? Не разглядеть! Не поленился, пошёл надел очки, чтобы видеть уже наверняка. Глянул повнимательнее на этого чудилу, точно, мои это на нём трусы. Притом, именно те, что у меня недавно пропали. С автографом самого Жириновского. Он сделал мне его, когда я в честь его приезда организовал ему суперэлитную баньку. Интересно откуда это они у него, думаю. Ну, тут меня и осенило. Ведь такое могла позволить себе лишь моя жена. Ибо, только у неё, одной, постоянный доступ к моим личным вещам. Вот, думаю, гадина! Я для неё на все готов! А она, в ответ на подобное, платит такой чёрной неблагодарностью.
От услышанного, Шахинбарс даже пасть приоткрыл и посмотрел на Бусаила словно дитя несмышлёное. Видать, так его поразило сказанное соседом.
– Барсик, закрой свою пасть,- говорю я ему, - чему удивляешься, со мной случилось ещё не такое! Однако ничего, пережил. Как-то и моей жены не было в хате. Ну, я тоже вышел на балкон, только не курить, а писать. Я люблю иногда в темноте пустить струю с балкона. (Теперь уже и Буся широко раскрыл пасть).- Знаю, что неприлично, да ничего не могу с собой поделать. Люблю приключения. Причём такие, чтобы когда нашкодишь от страха, аж, дух захватывало. Гляжу, а там уже сосед, я тогда жил в коммунальной квартире, и балкон у нас был один на всех, располагался он в кухне. Не, не писает, пока лишь курит. Окинул его взором сверху вниз, так на всякий случай, чтобы в следующий раз с кем-то не перепутать. Ё-моё, курит-то он в трусах!