Писательница
Шрифт:
София съежилась на своей кровати и поблескивала левым глазом. Правый же закрыл фиолетово-синий кровоподтек. Сжатые кулачки поддерживали одеяло возле подбородка.
– А как же мне написать? – спросила Джулия.
– Пиши как есть, что в моем королевстве две королевы, и они любят короля! – сказал мужчина.
Джулия кивнула и протянула руку, чтобы открыть ноутбук, но мужчина перехватил руку и положил ладонь на ширинку шорт. Джулия хотела отдернуть руку, но он держал крепко. Смотрел змеиным взглядом на дрожавшую женщину.
Она ощутила под тканью предмет, похожий на итальянскую сыровяленную колбасу. Этот предмет пульсировал под её рукой. Какой же он огромный.
– Я поняла, – сказала Джулия. – Можно, я продолжу?
– Ты продолжишь… – кивнул мужчина. – А вечером мы с тобой отправимся в морское путешествие. Надеюсь, что тебя не укачивает.
Морское путешествие?
Разве Джулия писала про такое?
Черт побери!
Писала!
Книга «На пиратской мачте» вышла четыре года назад и собрала множество скандальных откликов. И снова тогда скандировали об извращениях и мазохизме героини, которая влюбилась в своего насильника. Поборники чистоты и нравственности не понимали, что чем больше шума они поднимают, тем больше известности приносят книге.
А сцена с изнасилованием?
Там было три. С Анжеликой, Розанной и Джессикой.
Какую из сцен выберет «король»?
Все три крайне откровенные и везде мужчины не стеснялись своей животной сущности.
«Король» продолжал тереть ширинку ладонью Джулии. Иногда так делал Френк, и у женщины появлялось то прекрасное чувство, что внутри разгорается маленький вулкан, а чтобы потушить его – нужно сесть на «брандспойт» мужа. Порой даже на трусиках поблескивала влага, когда она спускала их в спешке. Однако, сейчас она не возбудилась ни грамма, рука тонко дрожала, когда массировала набухающий стержень.
Для пущего удобства мужчина даже вытащил его из штанов и положил на ладонь Джулии. Она замерла, когда огромный «брандспойт» оказался на уровне её пупка. Казалось, что сейчас мужчина опрокинет её на стол, сомкнет руки в одной ладони, раскинет её ноги и возьмет в одно из отверстий.
– Король, ты так красив. Твой скипетр великолепен. Позволь, я тоже поласкаю тебя? – донесся с кровати тонкий голосок.
– Нет, ты наказана! – бросил мужчина, не отрывая взгляда от лица Джулии. – А ты, королева? Тебе нравится мой скипетр?
Мурашки от вида его неподвижного лица пробежались от коленей до затылка. Джулия заметила, что на теле выступили пупырышки «гусиной кожи».
Ответить правду?
Кровоподтек на лице Софии предупреждал о том, что тут правду не очень жалуют. Джулия постаралась выдать улыбку. Её саму трясло от фальшивости происходящего, но…
– Да, очень. Он такой… большой… и к-красивый, – проговорила Джулия.
– Никогда не пиши про него. Вечером я зайду, – «король» отбросил её руку и вышел из комнаты.
Ключ два раза провернулся в скважине. Джулия выдохнула и только сейчас заметила, что старалась всё это время не дышать.
– Напиши про него хорошо, – проговорила дрожащим голосом София. – Он любит, когда про него пишут хорошие вещи.
– Но я же написала…
– Ты плохо написала. Он у тебя получился слабым, – София взглянула на Джулию и спряталась под одеяло.
– Подожди. А как же надо писать? – Джулия подошла и подняла край одеяла.
София дико взвизгнула и царапнула женщину по руке. Обгрызенные ногти зацепились неглубоко, но на коже отскочившей Джулии моментом вспухли три красных рубца.
– Никогда не заходи в мой дом без приглашения! – прокричала София, наполовину выбравшись из-под одеяла. – Никогда! Иначе я тебе глаза выдавлю!
Такую вспышку ярости Джулия видела всего лишь раз в жизни. В ту пору она была ещё малышкой Джули пяти лет. Невинное дитя каталось на велосипеде и наткнулась на соседа Тома Бауэрса, который выгуливал бультерьера со звучной кличкой Герцог. Герцог был белого окраса, как первый снег, лишь розовые уши, коричневые глазки и черный нос выделялись на общей белизне. Том Бауэрс никогда не позволял другим касаться своего пса и всегда выводил его гулять в наморднике. Но в этот раз Том был пьян и забыл нацепить намордник. И ещё он забыл о том, что Герцог воспитывался в жестокости и злобе. Том забыл, что бультерьеры бывают непредсказуемы.
Тому тогда не понравилось, что Герцог сделал кучу на его газоне, а не на соседском. Том хлестал повизгивающего Герцога концом поводка до той поры, пока пес не бросился на него. Малютка Джули зажмурилась, когда белый пес молнией метнулся к горлу хозяина и вместо крика раздался булькающий сип. Собака в мгновение ока превратилась в дьявола, которому нужна была только глотка злого хозяина. Когда же Джули открыла глаза, то собака уже неслась к ней, почему-то выбрав в качестве следующей жертвы. Том Бауэрс лежал на тротуаре, а из горла у него словно выросли бутоны алых роз. Разрастающихся алых роз. На счастье Джулии рядом оказался полицейский…
Вспышка ярости Софии и моментальное превращение из жертвы в нападающего очень сильно походило на преображение Герцога.
– Прости! Я не хотела, – пролепетала Джулия. – Я больше не буду.
– Вот и хорошо. Я знала, что мы будем подругами. А когда-нибудь я даже приглашу тебя в гости, – улыбнулась моментально успокоившаяся София.
Джулии вовсе не хотелось в «гости» к этой женщине, но раздражать её не хотелось, поэтому она мило улыбнулась и кивнула. Отошла обратно к столу, где лежал закрытый ноутбук.
Нужно написать так, чтобы король не получился слабым.
А как?
Сделать его могучим супергероем типа Халка? Или Капитана Америка?
Что ему нужно?
София так и не ответила, а спрашивать второй раз у женщины, которая опять залезла под одеяло, Джулии не хотелось. И так предыдущая ночь прошла под всхлипывания и бормотание «зеленого холма».
Мужчина вчера вечером принес Софию и бросил на пол, как сломанную куклу из числа тех, которые выбрасывают в брак и считают некондиционным товаром. На стол он положил пакет с продуктами: хлеб, нарезку колбасы и кусок сыра. В пластиковых бутылках плескалась теплая вода. Он с бесстрастным лицом вышел, даже не посмотрев на Софию.