Пишется! 43 секрета вдохновения
Шрифт:
Фридрих Шиллер не мог писать, если ящик его письменного стола не был набит… гнилыми яблоками.
Гете, друг Шиллера, рассказывал:
«Однажды я пришел навестить Фридриха, но он куда-то отлучился, и его жена попросила меня подождать в рабочем кабинете. Я сел в кресло, облокотился о стол и вдруг почувствовал резкий приступ тошноты. Я даже отошел к открытому окну, чтобы подышать свежим воздухом. Поначалу я не понял причины этого странного состояния, а потом догадался, что дело в резком запахе. Скоро обнаружился и его источник: в ящике стола у Шиллера лежала дюжина подпорченных яблок! Я позвал было слуг, чтобы они убрали безобразие, но мне сказали,
Пушкин рисовал женские силуэты на полях рукописей и пил по время работы лимонад. «Бывало, как ночью писать, – сейчас ему лимонад на ночь и ставишь», – рассказывал камердинер поэта Никифор Федоров.
Виктор Гюго писал голым. Объяснялось это тем, что писатель приказывал слуге забрать всю его одежду, чтобы исключить любой соблазн выйти из дома и отвлечься от работы. Добровольное заключение прекращалось только после написания определенного количества страниц. На самом деле я думаю, ему просто было прикольно сидеть в кабинете нагишом.
Жорж Сименон писал имена персонажей не в блокнот а на конвертах и перед началом работы каждое утро слушал определенную мелодию на проигрывателе.
Александр Дюма-отец ежедневно в семь часов утра съедал яблоко под Триумфальной аркой. Этот ритуал придумал для него его личный врач чтобы таким образом упорядочить его рабочий график – пациенту приходилось ложиться раньше, чтобы встать на рассвете и выполнить ритуал. В итоге ритуал прижился, и Дюма уже не мог начать писать, не съев свое утреннее яблоко.
Орхан Памук настолько привык «работать в офисе», что когда не мог позволить себе снимать отдельное помещение для работы, по утрам выходил на улицу, обходил вокруг дома и возвращался домой, делая вид, что пришел в офис.
Элвин Брукс Уайт (убей меня бог, если я знаю, кто это, но ритуал у него прикольный!) любил писать в гостиной, где собирались все домочадцы. Он говорил, что ему нравится писать под болтовню и смех близких.
Создание ритуала помогает не только писателям. Велтистов в книге «Приключения Электроника» описывает мальчика, который, собираясь доказать теорему Ферма, каждый день надевает старинный костюм и пишет формулы гусиным пером.
Конечно, у меня тоже есть свои ритуалы, и они очень просты. Каждое утро я кормлю кота, затем выпиваю пол-литра воды и делаю себе овсяную кашу с фундуком и медом.
Лучше всего, если ритуал сложится у вас стихийно, как бы сам собой. Лучше, если он не будет имеет смысла. Но
ритуализировать можно и обыденное действие, если вы его выполняете только перед началом работы.
Например, в обычное время я не кормлю кота, его кормит жена. Значит, в моем сознании с работой связан именно процесс кормления этой хвостатой скотины, которая будит меня каждое утро на десять минут раньше назначенного времени. Зачем он это делает, я не понимаю. То ли просто хочет мне сказать, что скоро вставать и чтобы я спал быстрее. То ли просто рассчитывает, что я встану раньше и наконец его покормлю. Так или иначе, подъем каждое утро за десять минут до звонка будильника тоже стал для меня ритуалом.
Запомните секрет вдохновения № 9: создайте ритуалы для работы!
Секрет вдохновения № 10. Соблюдайте режим дня
Главный ритуал работы, который вы можете себе создать – это строжайшее соблюдение режима дня. Невозможно написать большой проект,
Вот для примера рабочие графики нескольких известных писателей:
Эрнест Хемингуэй:
«При работе над книгой или историей я начинаю писать каждое утро с первыми лучами солнца. Никто не может помешать. Даже если холодно, ты садишься за работу и согреваешься, пока пишешь. Ты читаешь написанное и начинаешь с того эпизода, когда знаешь, что произойдет дальше. Ты пишешь, пока у тебя есть силы и пока понимаешь, что будет происходить после, затем останавливаешься и стараешься прожить до следующего дня, когда вновь набросишься на это дело. Предположим, ты начал в шесть утра и работал до полудня или закончил раньше. Когда заканчиваешь, ты настолько опустошен, и в то же время не опустошен, а наполнен, как будто занимался любовью с любимым человеком. Ничто не может тебя задеть, ничего не может случиться, все не имеет значения до следующего дня, когда ты примешься за дело снова».
Харуки Мураками:
«Когда я настроен написать рассказ, я просыпаюсь в четыре утра и работаю пять-шесть часов. Днем я пробегаю около десяти километров или проплываю полтора километра (или все вместе), затем немного читаю, слушаю музыку. Я ложусь спать в девять вечера. Я придерживаюсь этой рутины ежедневно, без отклонений. Повторяемость сама по себе – важная штука; это некая форма гипноза. Я гипнотизирую себя, чтобы достичь более определенного состояния души».
Симона де Бовуар:
«Я всегда спешу приступить к работе, хотя в целом не люблю начало дня. Сначала я пью чай, затем около десяти часов сажусь за работу и продолжаю до часа. Затем встречаюсь с друзьями, где-то в пять часов возвращаюсь к работе и занимаюсь ею до девяти. У меня не возникает проблем с тем, чтобы вновь уловить нить повествования. В перерыве я могу почитать газету или пройтись по магазинам. Чаще всего я получаю удовольствие от работы».
Курт Воннегут:
«В моей оторванной от дома жизни сон, голод и работа самоорганизовываются, не считаясь со мной. Я только рад, что они не беспокоят меня по поводу утомительных деталей. Вот что они придумали: я встаю в половине шестого, работаю до восьми, завтракаю дома, работаю до десяти, немного гуляю по городу, выполняю какие-нибудь поручения, иду в ближайший муниципальный бассейн, который целиком предоставлен мне, полчаса плаваю, возвращаюсь домой в без пятнадцати двенадцать, читаю корреспонденцию, в полдень обедаю. Днем я преподаю или готовлюсь к занятиям. Возвращаюсь домой примерно в пять тридцать и расслабляю напряженный мозг несколькими глотками скотча с водой (пять долларов за пятую часть галлона в State Liquor store, единственном винном магазине в городе; тем не менее здесь много баров), готовлю ужин, читаю и слушаю джаз (здесь по радио крутят много хорошей музыки), готовлюсь ко сну в десять часов. Я все время отжимаюсь, делаю упражнения для укрепления пресса и чувствую, как становлюсь худым и мускулистым, хотя, может быть, это и не так. Прошлой ночью мое тело решило отвести меня в кино. Я посмотрел "Шербурские зонтики" и принял фильм очень близко к сердцу. Для мужчины средних лет, оторванного от дома, это душераздирающее зрелище. Ну ничего, мне нравится жить с разбитым сердцем».