Пиши или умри

Если утром очень плохо, значит накануне вечером было очень хорошо. Оказывается, что до этого я не до конца понимал смысл этой фразы.

Вчера я закончил свою рукопись. Она лучшее из того, что было написано мной. Бета ридеры с горящими глазами просили продолжения и заверяли меня, что это бомба и я должен ещё, как минимум, две части написать.

Весь этот восторг, комплименты и огонь в их глазах вскружили мне голову, и я решил это дело отметить.

Сейчас понимаю, что это была плохая идея. Пить я совершенно не умею. И поэтому в данный

В голове звенело, как на крыше башни во время набата. Очень хотелось пить, но подняться с кровати не было сил. Я сделал попытку перевернуться на бок, и моё тело пронзила острая боль. На мгновение мне даже полегчало от этого, но потом стало ещё хуже, чем было. Я распахнул глаза и первым, что я увидел была кирпичная стена.

– Какого черта?! Где я?! – обстановка вокруг была явно не домашняя. Пересиливая боль, я сел.

Небольшое помещение, заставленное картонными коробками разного размера. Почти под самым потолком было маленькое окно, но света через него проходило мало, поэтому разглядеть что-то в деталях было невозможно.

– Интересно, как я тут оказался? – попытки что-то вспомнить из вчерашнего вечера усиливали головную боль. Я прислонился к холодной стене, надеясь, что это поможет унять боль. Помогло, но ненадолго.

– Надо что-то делать. Я не могу сидеть здесь вечно. Тем более мне необходима вода и обезболивающее.

Я с большим трудом встал. Опираясь на стену, начал двигаться по периметру помещения.

– Где-то же должна быть дверь. – по закону подлости она оказалась в том углу, куда не доставал свет из окна. Я ощупал дверь в поисках ручки, но её не оказалось.

– Черт. Может там какой-то хитрый замок? Нужен фонарик или зажигалка. На крайний случай спички. Надо поискать в коробках.

Внутри коробок был хлам – какие-то книги, одежда и железки, назначения которых я не знал. Найти что-то, дающее свет, я уже не надеялся. Осталась последняя коробка. Я запустил в неё руку и на самом дне нащупал фонарик. От радости я даже немного подпрыгнул, но тут же получил новую волну боли. Я опустился на пол, чтобы перевести дух. В конце концов разглядывать всё вокруг можно и сидя на месте, ведь теперь есть фонарик.

Я повернулся в сторону двери и нажал кнопку включения. В помещении стало свежее.

– Что за хрень?! – я выключил фонарик и моему взору предстала абсолютно круглая дыра на том месте, где некоторое время назад была дверь. Я подошел к ней. С той стороны было светлее и просторнее. Я неуверенно протянул руку вперёд.

– Очуметь! Не знаю как, но этот фонарик проделывает дыры в стене! – я резко замолчал. До меня только сейчас дошло, что я всё это время разговариваю сам с собой.

– Надо валить отсюда. Кажется, что у меня начинает ехать крыша – последнее я всё – таки подумал, а не произнёс вслух. Я начинал бояться этого места.

Следующее помещение было похоже на цех. Вот только производство уже либо разорилось, либо было очень близко к этому. Пространства было много, но всё вокруг указывало на упадок – раскрошившиеся кирпичи в стенах, раздолбанный в некоторых местах пол и жёлтые потёки на потолке. Если уж в таком скудном освещении заметно всё это, то при полном электрическом свете картина наверняка ещё плачевнее.

Я медленно шёл по цеху и думал о том, по какой причине вообще мог оказаться здесь. Такие здания в нашем городе были только в промышленной зоне на самой окраине. Что же такое ударило мне в голову, что я оказался так далеко от дома?

Кстати, о голове и ударах. Моё состояние улучшилось. Видимо фраза "движение это жизнь" всё – таки не просто затасканное клише. Но меня всё ещё подташнивало. Наверное, потому что у меня было сотрясение. То ли от падения, то ли кто-то специально огрел меня по голове чем-то тяжёлым. В волосах я нашёл немного запекшейся крови и здоровую шишку. Может вчера не всё было так уж весело.

Помещение, как оказалось, было в форме буквы Т. Я шёл по самому длинном коридору. И когда он закончился, то в обе стороны шли коридоры меньшей длины. В левом я увидел три двери. Возможно, там были кабинеты. А то, что было в правом меня очень обрадовало.

Дверь, а над ней надпись «ВЫХОД». Буквы светились мягким зелёным цветом. Дверь была приоткрыта. От радости я даже забыл про боль. Я был готов бежать быстрее, чем скорый поезд, но меня остановил звук открывающейся двери в левом коридоре.

В панике я начал метаться из стороны в сторону. В какой-то момент увидел нишу в стене и нырнул в неё.

– Господи только бы меня не заметили, – пронеслось в голове. Я надеялся, что сумрака хватит на то, чтобы меня было трудно разглядеть. Мимо прошли двое. Странно, они стояли примерно в десяти шагах от меня, но не обращали никакого внимания на нишу. Будто кто-то отводил их взгляд, как только они поворачивали головы в мою сторону. На секунду я ощутил себя человеком-невидимкой.

– Что с этим делать будем? – один из них кивнул головой в ту сторону, откуда я только что пришёл.

– Пока не знаю. Ждём звонка. Но скорее всего от него надо будет избавиться.

Он сказал это таким будничным тоном будто говорил не об убийстве человека, а об очередном неудавшемся проекте на работе. Мне стало страшно.

– Интересно, что же он такого сделал.? За что его в расход?

– Слушай, я особо не вникал. Что-то связано с рукописью, авторскими правами и кучей бабла. Мне в принципе пофиг. И тебе лишних вопросов задавать не советую.

Мне захотелось оказаться сейчас как можно дальше от этого места и этих людей. Страх холодным потом выступил на лбу. Боли не было вообще. Я забыл, что недавно чувствовал себя так, словно по мне проехал каток. Вся жизнь пробегала у меня перед глазами. Родители, друзья, награды в области журналистики. Все победы казались такими не настоящими и раздутыми. Я вспомнил, что совсем недавно расстался с девушкой.

Мы встречались три года. Все шло хорошо, но в последние месяцев шесть мы постоянно ругались. Я считал, что все её проблемы и претензии надуманы, а она считала, что я конченый мудак, который может думать только о себе. Не знаю в какой момент я превратился в мудака. Ведь я действительно люблю её. До сих пор. И вот сейчас я понял, что делал для отношений слишком мало. Сердце сжалось от боли. Мне стало тесно и очень захотелось оказаться там, за дверью.