Шрифт:
1. Письмо к Миледи
Сегодня ко мне снова прилетали твои птицы. Нет, я не жалуюсь, но не могла бы ты их попросить клевать впредь только правую половину груди? Дело в том, что мне ужасно надоело заново потом восстанавливать свое сердце. Думаешь, снова ною? Ну ладно, есть немножко, так что с того? Да, я знаю, что твои птиченьки особенно любят лакомиться именно сердцем. Но, черт возьми, я ведь тоже не железный! К тому же нервы последнее время совсем расшалились. Везде мерещатся крабы. Ну что ты смеешься?!!! Я абсолютно серьезен! Взглянул сегодня себе на руку, а там краб! Схватил зараза меня за горло и начал душить! Это потом я понял, что сам себя душу,
Давно о тебе ничего не слышал. С кем ты сейчас? Ходят слухи, что все еще со мной. Скажи, это правда? Если да, то я убью себя, ведь ты же знаешь, я страшно ревнив и не позволю тебе быть даже со мной. Впрочем, я, конечно, шучу. Иногда. Но не сейчас. Сейчас я предельно серьезен.
Вчера беседовал всю ночь напролет с луной. Такое ощущение, что мне так никогда и не удастся убедить эту упрямицу светить после двух. Вечно она огрызается. И, по-моему, на этот раз даже на меня обиделась. Кошмар! Если она перестанет со мной общаться, я вынужден буду побриться. Она не желает со мной целоваться, когда я небрит. Говорит, что моя щетина слишком царапается. По-моему, это несправедливо, я ведь не жалуюсь, что каждый раз, когда мы целуемся, я съедаю по килограмму помады. После двух луна всегда отказывается выходить за меня замуж. А я каждый день покупаю для нее новое обручальное кольцо. Думаешь, снова выдумываю? Ну и что с того? Твои птицы окончательно меня доконали. Особенно та, что умеет играть в шахматы. Вечно она жульничает! И не спорь! Всегда берет себе белые фигуры и, что особенно обидно, черного короля. А потом, заливаясь смехом, кричит: «Мат». А я затыкаю уши. Ты же знаешь, я не выношу нецензурную лексику. Хорошо хоть, она предупреждает, что собирается ругаться, иначе даже не знаю, что бы со мной сталось.
Кто-то положил мне в почтовый ящик письмо на твое имя. Вот потеха, да? Я час просидел перед письмом, в гневе представляя себе того ловеласа, что мог состряпать такие строки. Эх, жаль, что я не понимаю по-гречески, иначе бы я имел полное право возмутиться. А когда я возмущаюсь, ты знаешь, что со мной лучше не спорить. Потому что тогда я всегда проигрываю в спорах, и тебе потом приходится меня успокаивать. Ведь я сильно расстраиваюсь по этому поводу.
Сегодня всю ночь просидел перед книгой «Теремок». Сильная вещь, берет за живое! Завтра попробую открыть ее и прочитать. Однако, сдается мне, это опять какие-то философские бредни в стиле Шопенгауэра или Гегеля. Впрочем, подозреваю также, что это что-нибудь про государственное устройство. А «Теремок» это типа аллегория.
Все, хватит! С завтрашнего же дня начинаю новую жизнь! Начну пить и курить. Срочно надо что-то менять. Вчера долго думал. К сожалению, не помню о чем, но подозреваю что о тебе. Теперь вот даже не могу вспомнить, кто ты такая. Шучу, шучу. Ну не сердись! Проклятый склероз совсем меня доконал. Ем сейчас лекарство для улучшения памяти. Не помню, как называется. Но пью часто. По три таблетки в среду.
Так, все! Целую и обнимаю! Пора бежать. Пришел пингвин в форме портье. Или портье похожий на пингвина, это уж как тебе будет угодно. Требует у меня чаевые. За чай. Я одолжил у него чашку индийского чая. Ты спрашиваешь, что еще? Еще чашку кофе, но кофевых он с меня не требует.
Ухмыляешься? Вечно ты так!!! Я вот тут тебе душу изливаю, а ты только смеешься! Все, между нами все кончено! Больше не напишу тебе ни слова!
Ну шучу, шучу. Извини меня. Ты ведь знаешь, как я на самом деле тебя люблю, когда твои птицы выклевывают у меня не все сердце.
Искренне Ваш граф де Ла Фер.
P.S.: Прошу вас выслать мне пару марок, чтобы я мог отправить это письмо!
С любовью и т. д. и т. п.
2. Письмо к леди Винтер
В моем саду, ланфрен-ланфра, поселились кроты. Они ничего не видят, и поэтому мне приходится переводить их через дорогу на зеленый свет. Кроты неблагодарные твари и всегда норовят наступить мне на ногу. Всегда на правую. Я не знаю почему. Даже когда я держу крота за левую лапку, он все равно наступает мне именно на правую ногу. Странная вещь...
Иногда кроты учат меня копать тоннели. Я учусь с усердием. Когда-нибудь я прокопаю к тебе огромный тоннель, вылезу у твоего порога с огромным букетом прекрасных цветов, и ты сразу же меня полюбишь. Я буду усатый и счастливый. То есть усталый, но счастливый.
В моих карманах живет моль. Она поселилась там надолго и всерьез. Не знаю, что ей там понадобилось, но она никак не желает улетать. Порой мы с ней беседуем. Моль читает мне свежую прессу, а я придаю лицу серьезное выражение и говорю: «Бог мой, куда катится этот мир?» Моль не отвечает.
А еще я поставил кипятиться чайник и стал ждать, когда ты придешь. Но ты не пришла, чайник остыл, а я начал кипятиться. Мне кажется ты... впрочем, долой мрачные мысли!
У меня в парке есть черный пруд. Там цветут лилии. Я дьявольски их боюсь. По ночам они переговариваются между собой и истошно кричат: «А подать-ка сюда этого графа, а падать-ка сюда этого де Ла Фера». Я знаю, что ты очень любишь эти цветы, но я слишком их боюсь, чтобы нарвать для тебя букет. К тому же по пути они бы, скорее всего, завяли. Хотя кто их знает, эти лилии? Мы с моим другом Зябликом стараемся держаться от них подальше.
Я когда-нибудь говорил тебе о Зяблике? О, это необычайно милое создание. Единственная птица на свете, с которой у нас полное взаимопонимание. Она мерзнет от холода, а я от... в общем и я тоже от холода, только от душевного. Типа, скучаю и все такое...
А вообще у нас тут морозно. Вчера Зяблик нарубил дров, и мы с ним пытались разжечь камин. Но только камыши плохо горят, а нарубить что-то еще у Зяблика не хватает сил. Поэтому ничего у нас не вышло. Чем занимаюсь я? Пишу тебе письмо. А ты хочешь, чтобы я рубил дрова? Не смогу... (воображаемый вздох). Мне слишком жалко деревья. Они так стонут, когда на них замахиваешься... И топор тоже жалко. Он боится затупиться от рубки и потерять свое остроумие.
Пью чай с медом. Мед сидит напротив и смотрит в свою чашку. Что смеешься? С тех пор как ты покинула меня, мне больше не с кем пить чай по утрам. Вот я и... мне кажется, ты снова думаешь, что я заливаю. Это неправда! Вот Зяблик, да! Этот заливает, и я бы даже сказал закладывает себе за воротник. Но... бедняга совсем спился! (Грустная улыбка.) Клюв порос щетиной, ни с кем не разговаривает, почти ничего не ест. Вот мы с медом и сидим одни. Пьем чай. Точнее я пью, а мед лишь делает вид, что пьет. Ты вообще меня понимаешь? Такое ощущение, что я говорю впустую! Ради тебя одной я навыдумывал столько слов, а ты до сих пор не желаешь влюбиться в меня с первого взгляда.
Вчера висящие на стене Оленьи Рога ни с того ни с сего со мной заговорили. Мы очень мило побеседовали о кризисе современного экзистенциализма и несовершенстве гегелевской философии. Рога оказались очень хорошим собеседником. Единственное, я обиделся на них, когда они намекнули мне, что между нами с некоторых пор есть нечто общее. Я сразу вспомнил о тебе. Надеюсь, ты там не... ну... В общем, ты меня поняла. Не обижайся, если я тебя задел. Я не со зла.
Вообще у меня все хорошо. В графстве открываются доселе неизведанные возможности. У меня много новых друзей: Зяблик, Рога... но ты знаешь, я все еще продолжаю надеяться на то, что ты вернешься...