Шрифт:
На всю жизнь
В спешке завязывая сбившийся набок платок, заправляя под него густую прядь чёрных волос, по сходням, а потом уже по ступенькам вбежала на строительный объект, запыхавшись, Галина Самар:
– Девочки! Мария из Хабаровска приехала!
На мгновение остановились отделочные работы. Взвизгнули, отключаясь от электросети, затирочные машины, перестали крутиться их диски. Девчата-отделочницы строительного управления № 2
– Внимание! Раз, два, три – оркестр, давай музыку! – крикнула Галина.
– Действие второе, сцена первая, – полушутя, но с заметной ехидцей сказала совсем ещё молодая девчонка в потёртых заляпанных джинсах.
– Тише ты, не язви, – оборвали её. – Работай с умением, и тебя так же встретим.
Не пряча улыбки, навстречу им шла Грудцина – в спецодежде, готовая к работе. Радость её была искренней, неподдельной: бюро крайкома партии, исполнительный комитет краевого Совета народных депутатов, президиум крайсовпрофа и бюро крайкома ВЛКСМ признали её лучшим в крае штукатуром…
– Ну, Мария Евдокимовна, – распростёрла объятия бригадир Клавдия Новикова, – молодчина ты у нас!
– Что там было интересного, Мария Евдокимовна? – наперебой интересовались молодые работницы, обступив её тесным кругом.
– Часы мне подарили на память, именные. Приехала домой, к уху приложила, а они не тикают. Перепугалась я – ведь подарок! А потом оказалось, что я их от волнения завести забыла.
Все добродушно засмеялись.
– Посмотри, как мы работнули без тебя за два дня! – не без гордости сообщила бригадир, показывая рукой на гладкие стены. – Ну, ладно, – перебила она сама себя. – Время не ждёт! На досуге ещё поговорим. По машинам, девчата!
И снова вздулись рукава, наполненные растворов, зажужжала малая механизация. Глухо захлопали мастерки. Влажное, бугристое покрытие стены разравнивалось, медленно застывало, превращаясь в гладкую ровную поверхность. Будет здесь людям и тепло, уютно, в этих просторных комнатах… Пусть живут и радуются, а уж мы для них постараемся, не пожалеем труда… Так или примерно так думала Мария Евдокимовна Грудцина, погружаясь в знакомую работу.
Она отвлеклась, совершая привычное дело, думая о своём… Припомнились ей слова Григория Васильевича Андрианова, первостроителя города, сказанные им на встрече , в честь 45-летия Комсомольска. Он сказал, что строители, как художники и поэты, живут в своих произведениях и поэтому бессмертны. А произведения их – здания, кварталы, города…
И вот ещё вспомнился случай… Был в соседней бригаде на практике учащийся из ГПТУ. Весёлый такой парнишка, развитой – и о новых фильмах расскажет, и о книгах, и о заморских странах. Эрудированный был, ничего не скажешь. А вот работу свою будущую не любил, это было заметно. Станет он строителем или нет – не в том дело. Самым страшным, по мнению Грудциной, было то, что не понимал юноша всей красоты профессии. Ему говорят: «Володя, учись уголки выкладывать, пригодится».
– А зачем это надо, кому?
– Кому?! – возмутился один из рабочих. – Да тебе, мне, народу! Всем людям! Стране, чёрт возьми!
Приумолк после этого парень, стараться стал. Но чувствовала и Грудцина, и все остальные, что не лежит у него душа к профессии строителя.
А Мария Евдокимовна всегда любила и ценила свою работу. И за этими словами скрывается не просто обычная для людей привязанность к повседневному занятию, а нечто большее… В бригаде Новиковой, кого ни возьми, – у каждого интересный характер, нелёгкая судьба, каждый – мастер своего дела. Эльмира Лескова, Анна Ветрова, Нина Болохова, Таня Машкина – это настоящий коллектив: дружный, сработанный.
Все они своей судьбой и профессией обязаны Комсомольску-на-Амуре, строительному управлению № 2 треста Комсомольскжилстрой. Яркий пример тому – Клавдия Кирилловна Новикова, бригадир, начавшая свою трудовую биографию тоже здесь девочкой-неумехой. Единственное, что у неё было – энтузиазм, желание города возводить. А теперь она считается одним из самых лучших строителей, да и бригадиров, в крае. И наград у неё много. Подруги спрашивали – какая, мол, самая дорогая? Новикова отвечала: «Нами построенные дома, в улицы собранные».
Неподалеку от Грудциной выглаживала стенку Раиса Буркова. То и дело она производила промер толщины отштукатуренной поверхности. Немного раздражённо, с настойчивостью исправляла небольшой перекос. Рая – новичок в бригаде. Ей всего-навсего восемнадцать лет, а показать себя неопытней других не хочется.
– Ты, главное, не спеши, – остановила её Грудцина. – Ты потихонечку снимай, вот так…
И показала, как надо делать.
– Многим вы, наверное, свой опыт передали, – устало улыбнулась Буркова.
– Да, немало их было. Честно говоря, я и фамилии забыла, а вот лица, имена – это помню…
– Эй, труженицы! – весело крикнула Самар. – Кончай работу!
День кончился незаметно, но завершился он, как часто бывало, новым рекордом: дневную норму перевыполнили в полтора раза. Давно у них было это стремление – подойти к выработке 17 квадратных метров на человека в смену.
– Молодцы, девчата, неплохо сработали, – заметила Новикова. – Перед новой Конституцией в долгу не останемся. К её годовщине, как обещали, план трёх лет и трёх месяцев пятилетки сделаем.
Пока спускались вниз, переодевались, приводили себя в порядок – к объекту подкатил автобус. Из бытовок на его шум и фырканье заспешили рабочие.
Душа у Марии пела Всего-то несколько дней не была она в родном Комсомольске, а как уже успела соскучиться по его улицам.
– Маша! – кричали ей из автобуса. – Давай к нам, место тебе у окна припасли!
Она постояла в нерешительности, потом сообщила бригаде:
– Пешком до трамвайной остановки пройдусь, на город посмотрю.