Письма Люси деревенским соседям
Шрифт:
– Он живет на реке Сетунь, – сказала бабушка. Это на запад от Москвы.
– А мы? – спросила я.
– А мы в деревне на север, на реке Истра.
– А папа? – спросила я.
– А папа на восток, на реке Лихоборка в Дегунах.
– А что на юг? – спрашиваю я.
– А на юге дача Ариши. Подрастешь – может, и съездишь.
Мама Ариши любит сидеть в машине, которая никуда не едет, и там курить. Моя бабушка любит давать приказания маме по телефону, чтобы та полила без нее розы на лестничной площадке. А я люблю ходить с бабушкой в концертный
Бабушка меня умильно спрашивает:
– А не хочешь ли ты на фортепиано играть?
– Нет, – говорю.
Бабушка сердится.
– А на скрипке? – спрашивает бабушка.
– Нет, – говорю.
– А на балалайке?
– Нет, нет, нет!
– Тогда на чем же? – недоумевает бабушка.
– Я хочу вот на той большой штуке играть.
– На арфе, что ли? Ну и вкус! – восхищается мной бабушка.
– Да, на арфе!
Я только не люблю, когда мужчина к нам спиной стоит весь концерт. Я хотела бы, чтобы он говорил нам что-то и улыбался.
– Помилуй, – говорит бабушка, – так он и должен стоять спиной к зрителям, когда звучит музыка, это дирижер, иначе музыканты не будут играть слаженно.
– Ни о какой музыкальной школе я и слушать не хочу! – сказала мама. – Там очень узкие коридоры, и у меня голова болит в ожидании Люси.
Даже дедушка сказал про школу по телефону: «Вот бы оставить хор без инструмента и не перегружать ребенка, чтобы он парил, тянулся вверх голосом, но приходил домой без домашних заданий».
Вы слышали новость?
Вика, старшая дочь папы от первого брака, терпеть не может саксофон!
Письмо 5
Дражайшие мои!
У нас на Черном море, куда мы с мамой приехали, – дожди. Но всё расцветает уже. Мы с мамой много гуляем и рассматриваем всякое. Рядом с санаторием большой дендропарк. Немного обо всех уже скучаю. Бабушке шлю эсэмэски, а вам – письмо.
А еще у нас есть санаторский песик Рекс, который всем, кто входит, говорит «здравствуйте». То есть два раза говорит «гав!». А когда люди выходят к морю или в дендропарк, всем говорит «до свидания!» – один раз «гав!»
Да, плакала моя панамка и шорты, предназначенные для загорания. При дожде я их и не вынимала даже.
А когда мы приходим с прогулки, то Рекс танцует перед нами польский танец «краковяк», которому его научил местный сторож Иннокентий. Ранее он работал здесь медбратом. Так всю жизнь и прожил в этой должности. Помогал пожилым принимать ванны, доводил их до столовой. А потом его, как старую лошадь, не выгнали со двора, а сжалились и поставили сторожить. Не лишили куска хлеба. Вот он в свободное от основной работы время и взялся учить Рекса всяким фокусам на радость детворе. Они от него без ума, и я тоже. У Рекса красные панталончики и кирасирский кивер на голове. Маме особенно понравился его наряд. Она же у меня художница. Но только – тс-с-с, никому! Она не любит, когда её обсуждают. Рексу мама улыбается, хотя на других собак она никогда не умиляется. И я хотела бы поэтому дружить с Рексом.
До скорого!
Надеюсь скоро свидеться!
Ваша Люся
Письмо 6
Дорогие тетя Надя и дядя Коля!
Тетенька Лиза была у астролога, которая прописала ей от одиночества мантры (не знаю, что это такое). И она купила себе четки (не знаю, что это такое). И она читает их по восемь штук кряду и провоцирует бабушку такими разговорами:
– А что ты будешь делать, если я к кришнаитам уйду?
Бабушка начеку. Она ей тоже режет, потому что тетенька Лиза в эту зиму невозможная:
– А что ты будешь делать, если я тебя начну всякими страстями провоцировать?
Тетенька Лиза молчит. Но как-то останавливать её нужно? Поэтому бабушка говорит мне: «В кришнаиты она собралась!»
Бабушка от солнца и уколов в мягкое место приятно возбуждена тем, что наконец-то её любимый участок примет её труды. Ведь началась весна и земледельческие работы.
А Ночка у соседей под горой ночует в опилках под домом и ждет их по субботам-воскресеньям как своих законных летних хозяев, которые её колбасой (честно-честно!) кормят.
А ещё бабушка в поликлинике, там, у себя, в городе, познакомилась с приятной старушкой. Такой же, как она. И дела-то у нее такие же по огороду. И оптимизм такой же – готовиться к посевной. Но только старушка живет в другой деревне, и они до этого дня друг друга не знали, но как только сошлись, сразу разговорились и сразу засимпатизировали друг другу. Да так, что и расстаться не могли и два часа без умолку разговаривали. Сначала в поликлинике, потом в гардеробе поликлиники, потом на улице и даже до самого метро им разговоров хватило. И там еще минут сорок постояли и поговорили. О том, как утром встают в одно и то же время (на удивление!), так потом сразу идут на участок заниматься делами. И здесь были совпадения: во сколько завтракают, во сколько идут с соседями гулять, во сколько обедают и выходят гулять повторно, а потом уже садятся за сериалы.
– Ну всё-всё, как у меня, – счастливо смеется бабушка. – Только у меня ещё студенты и дипломники, и ученый совет. А так всё-всё так же.
Письмо 7
Дорогие мои!
Я решила заниматься художественной фотографией! И сказала маме, что хочу сделать родовые бьюти-фотки Анфисы.
– С родителями? – переспросила мама.
– Нет, с родом, – гордо ответила за меня бабушка. – С родителями они и сами снимут, а о родственниках всегда забывают.
Я вот только не знаю, какой вариант вам подойдет?
Анфиса и прабабушка Надя и прадедушка Коля? Или двоюродная бабушка Оля и двоюродная тетя Леночка?
Конец ознакомительного фрагмента.