Письма с острова Скай
Шрифт:
Эдинбург
Понедельник, 5 августа 1940 года
Дорогой дядя Финли!
Я ни в коем случае не хотела сыпать соль на старые раны, честное слово. Я не желаю совать нос в Вашу личную жизнь. Я просто хочу лучше понять свою мать. И я уверена, что Вам столь же любопытно узнать о ней теперешней, как и мне — о ней тогдашней, а иначе Вы бы не стали отвечать. Дважды.
Итак, в качестве благодарности за Вашу будущую любезность я буду рассказывать Вам что-нибудь о маме каждый раз, когда Вы расскажете что-нибудь мне. Вы — мне, я — Вам.
Искренне
Глазго
6 августа
Маргарет!
Вы — мне, я — Вам. В окопах у нас это называлось: «Живи и дай жить другим». Если фрицы не стреляли, мы тоже не стреляли. Иногда мы давали им несколько минут покоя, и они давали нам капельку мира в ответ. Конечно, командование этого не одобряло. Нам говорили, что мы должны стрелять первыми, чтобы держать врага в напряжении и убедить его не лезть к нам.
Вы упрямая девица, как я посмотрю. Совсем как Элспет. Не знал никого упрямее, чем она, хотя, имея трех братьев, она, наверное, и не могла быть иной.
Вы — мне, я — Вам. Я никогда не считал позицию командования верной.
Глава девятая
Элспет
Чикаго, Иллинойс, США
10 сентября 1914 года
Дорогая Сью!
Как бы я хотел, чтобы у меня нашлась для тебя хорошая шутка или забавная история.
Есть ли новости от твоего мужа? Тебе известно, покинул он уже страну или нет? По крайней мере, на Скае ты можешь не беспокоиться о собственной безопасности. Я благодарен за это судьбе.
И, Сью, должно быть, я нарушаю всевозможные нормы этикета, но у меня сердце разрывается при мысли о твоем потерянном ребенке. Правильных слов я не сумею подобрать, но верь, что они звучат в моей душе.
У меня больше нет фотографий, где я красуюсь в клетчатом пиджаке, но обещаю, в следующий раз, когда я приобрету столь же смешной наряд, ты будешь первой, кому я пошлю свое фото в нем. Мне даже захотелось пойти и купить что-нибудь такое прямо сейчас, лишь бы заставить тебя улыбнуться.
А знаешь, ты никогда раньше не упоминала своего супруга. Конечно, я догадывался, что ты замужем, раз называешь себя «миссис», но ты ничего не писала о нем. И это довольно странно, поскольку мы с тобой обсуждали практически все на свете.
Пожалуйста, держи меня в курсе. В газетах пишут об обстановке на фронте, но из-за океана трудно понять, что происходит на самом деле.
Всегда твой,
Остров Скай
4 октября 1914 года
Дэвид!
Наконец-то я получила весточку от Йэна. Его батальон в тренировочном лагере в Бедфорде. Он считает, их вот-вот отправят на фронт, но полагаю, так говорят все мужчины в подобной ситуации. Что еще у них есть, кроме ожидания? Письмо от Йэна было коротким, он весело писал о боевой подготовке, об оружии и о том, как они все надеются «добыть несколько гансов».
Мой брат Финли поступил на службу вместе с Йэном. Они с детства были неразлучны. И естественно, что и на войну отправились вдвоем. Махэр отказывается отпустить младшего брата, Уилли, который тоже рвется в армию. Он ее малыш, и она будет держать его при себе сколько возможно. С тех пор как уехал Финли, Уилли ходит чернее тучи. Мне кажется, махэр ошиблась и отпустила не того сына. Уилли всегда будет маменькиным малышом, но Финли, однажды узнав вкус мира, вряд ли захочет вернуться. Он не создан для того, чтобы стать мелким фермером или рыбаком. Думаю, есть только одно, что привязывает его к Скаю, и это Кейт.
Я пыталась писать. Уходила гулять в одиночестве и сочиняла стихи. Но они получаются странно путанными. Не совсем такими, как должны быть. Мне нужно, чтобы все вернулось в обычную колею. Мне нужно отвлечься от происходящего. Я не могу больше думать о том, как Йэн, или Финли, или другие мужчины готовятся пойти в бой и умереть.
Не знаю даже, почему не рассказывала тебе о своем муже. Должно быть, наши разговоры просто не затрагивали этой темы. Но теперь я устала оттого, что не всегда говорю тебе абсолютную правду.
Чикаго, Иллинойс, США
2 ноября 1914 года
Дорогая Сью!
Я понимаю чувства твоего брата Уилли. Ты знаешь меня: я тоже не был бы счастлив, если бы меня оставили дома, когда все ушли воевать.
Я и сам хотел бы испытать такое приключение.
Возможно, об этом пока не стоит и говорить, но я начал записывать те истории, которые придумываю для Флоренс. Одну я прикладываю к этому письму — «Сыр Мышиного Короля». Флоренс обожает сыр! Я подумал, что сказка тебя немного развлечет и отвлечет. Но пока она не совсем закончена, я так и не решил, каким должен быть финал. Может, у тебя будут идеи?
Начался новый учебный год, и теперь я чувствую себя более уверенно, поскольку уже читал тот же курс в прошлом году. Мы завершили раздел «история химии» (начиная с алхимиков, потом Лавуазье, Менделеев и так далее). Мои ученики написали по итогам темы сочинения — бездарные. Только подумать, это же следующее поколение государственных деятелей и юристов, а они не умеют излагать мысли на бумаге. В любом случае, читая их тексты и размышляя о том, что сам я (надеюсь!) в их возрасте писал эссе получше, я не мог не обратиться мыслями к тебе.
Сью, ты должна снова начать творить. Не заставляй себя, просто сунь за пояс карандаш и квадратик бумаги, и тогда, где бы и когда бы ни вернулась к тебе муза, ты сможешь остановиться и все записать. Эмерсон сказал: гений — это то, что исправляет испорченное положение вещей, — и говорил он о поэзии. Думаю, если ты вновь займешься сочинительством, оно поможет тебе вернуться к нормальной жизни, а ведь именно об этом ты мечтаешь.
В любом случае не переставай писать мне, что бы ни произошло. Может, для тебя это не поэзия, но я никогда не думал о твоих письмах как о чем-то ином.