Письма с Земли

Твен Марк

Возможно, вы, читающие эти строки, принадлежите к горстке заблудших, место которым – на небесах. В этом случае вы не поймете, о чем я рассказываю, и мои слова вам не понравятся; но они понравятся вашему ближнему, если ему исполнилось пятьдесят лет.

[МОЛИТВА О ПРЯНИКЕ] [51]

Я начал ходить в школу четырех с половиной лет. В те времена общественных школ в Миссури не было, зато было две частных школы, где брали за ученье двадцать пять центов в неделю, да и те попробуй получи. Миссис Горр учила малышей в бревенчатом домике на южном конце Главной улицы. Мистер Сэм Кросс занимался с детьми постарше, в

доме, обшитом тесом, на горке. Меня отдали в школу миссис Горр, и я даже теперь, через шестьдесят пять с лишним лет, очень ясно помню мой первый день в этом бревенчатом домике, по крайней мере один эпизод этого дня. Я в чем-то провинился, и меня предупредили, чтоб больше я этого не делал и что в следующий раз меня за это накажут. Очень скоро я опять провинился, и миссис Горр велела мне найти прутик и принести его. Я обрадовался, что она выбрала именно меня, так как полагал, что скорей всякого другого сумею найти подходящий для такого случая прутик.

note 51

Перевод П. Дарузес

В уличной грязи я разыскал старую щепку от бочарной дубовой клепки дюйма в два шириной, в четверть дюйма толщиной и с небольшим выгибом с одной стороны. Рядом валялись очень хорошие новые щепки того же сорта, но я взял именно эту, хотя она была совсем гнилая. Я понес ее миссис Горр, отдал и остановился перед ней в кроткой и смиренной позе, которая, по-моему, должна была вызвать сочувствие и снисхождение, но этого не случилось. Она посмотрела на меня и на щепку в равной степени неодобрительно, потом назвала меня полным именем: Сэмюел Ленгхорн Клеменс (вероятно, я еще ни разу не слыхал, чтобы кто-нибудь произносил все эти имена сразу, одно за другим), и сказала, что ей стыдно за меня. «Впоследствии я узнал, что если учитель называет ученика полным именем, то это ничего доброго не сулит. Она сказала, что постарается выбрать мальчика, который больше моего смыслит в прутьях, и мне до сих пор становится горько при воспоминании о том, сколько мальчиков просияло от радости, в надежде, что выберут их. За прутом отправился Джим Данлеп, и, когда он принес выбранный им прут, я убедился, что он знаток в этом деле.

Миссис Горр была дама средних лет, уроженка Новой Англии, строго следовавшая всем ее правилам и обычаям. Она всегда начинала уроки молитвой и чтением главы из Нового Завета; к этой главе она давала краткие пояснения. Во время одной из таких пояснительных бесед она остановилась на тексте: «Просите, и дастся вам» – и сказала, что если человек очень хочет чего-нибудь и усердно об этом молится, то его молитва, без сомнения, будет услышана.

Должно быть, я тогда узнал об этом впервые – так меня поразило это сообщение и те приятные перспективы, которые передо мной открывались. Я решил немедленно сделать проверку. Миссис Горр я верил на слово и нисколько не сомневался в результатах. Я помолился и попросил имбирного пряника. Дочь булочника Маргарет Кунимен каждый день приносила в школу целую ковригу имбирного пряника; раньше она ее прятала от нас, но теперь, как только я помолился и поднял глаза, пряник оказался у меня под руками, а она в это время смотрела в другую сторону. Никогда в жизни я так не радовался тому, что моя молитва услышана, и сразу уверовал. Я во многом нуждался, но до сих пор ничего не мог получить; зато теперь, узнав, как это делается, я намеревался вознаградить себя за все лишения и попросить еще чего-нибудь.

Но эта мечта, как и все наши мечты, оказалась тщетной. Дня два или три я молился, полагаю, не меньше, чем кто-либо другой в нашем городе, очень искренне и усердно, – но ничего из этого не вышло. Даже самая усердная молитва не помогла мне стянуть пряник вторично, и я пришел к заключению, что тому, кто верен своему прянику и не спускает с него глаз, совершенно незачем утруждать себя молитвами.

Что-то в моем поведении встревожило мать: она отвела меня в сторонку и озабоченно

стала расспрашивать. Мне не хотелось сознаваться в происшедшей со мной перемене: я боялся причинить боль ее доброму сердцу, – но в конце концов, обливаясь слезами, я признался, что перестал быть христианином. Убитая горем, она спросила меня:

– Почему?

– Я убедился, что я христианин только ради выгоды, и не могу примириться с этой мыслью, – так это низко.

Она прижала меня к груди и стала утешать. Из ее слов я понял, что если я буду продолжать в том же духе, то никогда не останусь в одиночестве.

ЛЮБОЗНАТЕЛЬНАЯ БЕССИ [52]

Маленькой Бесси скоро три года. Она – славная девочка, не ветреная, не шалунья; она задумчива, углублена в себя, любит поразмышлять то над тем, то над другим и постоянно спрашивает «почему?», стараясь понять, что происходит вокруг. Однажды она спросила:

note 52

Перевод А. Старцева

– Мама, почему повсюду столько боли, страданий и горя? Для чего все это?

Это был несложный вопрос, в мама, не задумываясь, ответила:

– Для нашего же блага, деточка. В своей неисповедимой мудрости бог посылает нам эти испытания, чтобы наставить нас На путь истинный и сделать нас лучше.

– Значит, это он посылает страдания?

– Да.

– Все страдания, мама?

– Конечно, дорогая. Ничто не происходит без его воли, Но он посылает их полный любви к нам, желая сделать нас лучше.

– Это странно, мама.

– Странно? Что ты, дорогая! Мне это не кажется странным. Не помню, чтобы кто-нибудь находил это странным. Я думаю, что так должно быть, что это милосердно и мудро.

– Кто же первый стал так думать, мама? Ты?

– Нет, крошка, меня так учили.

– Кто тебя так учил, мама?

– Я уже не помню. Наверно, моя мама или священник. Во всяком случае, каждый знает, что это правильно.

– А мне это кажется странным, мама, Скажи: это бог послал тиф Билли Норрису?

– Да.

– Для чего?

– Как для чего? Чтобы наставить его на путь истинный, чтобы сделать его хорошим мальчиком.

– Но он же умер от тифа, мама. Он не может стать хорошим мальчиком!

– Ах да! Ну, значит, у бога была другая цель. Во всяком случае, это была мудрая цель.

– Что же это была за цель, мама?

– Ты задаешь слишком много вопросов. Быть может, бог хотел послать испытание родителям Билли.

– Но это нечестно, мама?! Если бог хотел послать испытание родителям Билли, зачем же он убил Билли?

– Я не знаю. Я могу только сказать тебе, что его цель была мудрой и милосердной.

– Какая цель, мама?

– Он хотел… он хотел наказать родителей Билли. Они, наверно, согрешили и были наказаны.

– Но умер же Билли, мама! Разве это справедливо?

– Конечно справедливо. Бог не делает ничего, что было бы дурно или несправедливо. Сейчас тебе не понять этого, но, когда ты вырастешь большая, тебе будет понятно, что все, что бог делает, мудро и справедливо.

Пауза.

– Мама, это бог обрушил крышу на человека, который выносил из дому больную старушку, когда был пожар?

– Ну да, крошка. Постой! Не спрашивай – зачем, я, не знаю. Я знаю одно: он сделал это либо чтобы наставить кого-нибудь на путь истинный, либо покарать, либо чтобы показать свое могущество.

– А вот когда пьяный ударил вилами ребеночка у миссис Уэлч…

– Это совсем не твое дело! Впрочем, бог, наверно, хотел послать испытание этому ребенку, наставить его на путь истинный.

– Мама, мистер Берджес говорил, что миллионы миллионов маленьких существ нападают на нас и заставляют нас болеть холерой, тифом и еще тысячью болезней. Мама, это бог посылает их?