Письма Скорпиона
Шрифт:
Джордж рассовал Эрнсту обратно по карманам все, кроме визитки, рассудив, что, если у Феттони тоже была карточка со словом «Бьянери», может пригодиться и эта.
Потом он осмотрел гостиную и остальные две комнаты. В квартире не было письменного стола и никаких личных бумаг. В этом мире Эрнст владел, казалось, лишь горсткой одежды да заветной мечтой.
Покидая квартиру, Константайн вытер ручку двери, на которой оставил отпечатки пальцев, когда входил в гостиную, выключил свет и на цыпочках прокрался мимо консьержа, спавшего у себя в комнатке. Николя ждала
Глава 6
В зеленом халате и белом шелковом шарфе со стаканом виски с содовой в руке Антонио Барди стоял у изножья кровати Доротеи, и она не могла отвести от него глаз. В ярком свете люстры его светлые волосы серебрились. Барди улыбнулся лежащей Доротее одними глазами, и она поняла: до самой смерти ей не удастся разубедить себя в том, что за этой улыбкой скрывается истинное чувство. А потому ради этого мужчины – хотя временами он страшно отдалялся от нее и у нее находились силы его ненавидеть – она была готова на все. Она и Эрнста убила лишь потому, что он приказал.
Барди пользовался ею, как пользовался женой, Марией, Кадимом… и многими другими. Барди, Лонго, Скорпион… имена менялись, неизменной оставалась лишь привязанность к нему Доротеи, и когда он улыбался ей, она понимала, что принадлежит ему всецело.
«Интересно, – вдруг подумала она, – сумею ли я когда-нибудь восстать против него? Ведь рано или поздно он бросит меня, и я получу свободу… поступить как Мария – она смирилась с тем, что ее втоптали в грязь, или как жена – та восстала, и ее жизнь загубили.
Не снимая очков, Доротея улыбнулась ему в ответ, и он не спеша поднял стакан, отсалютовав им ей; и все же, несмотря на страстное желание отдаться ему, она сознавала: Барди не любит ее. Скоро он допьет виски и, погасив свет, ляжет рядом… Лишь в темноте приходил он к ней, и его нежность и страсть заставляли ее забыть обо всем, кроме желания быть с ним.
Он тихо сказал:
– Скоро ты вычеркнешь Эрнста из памяти. Ведь о других ты забыла уже давно.
– Да. – Она кивнула. – Верно.
Он встал и медленно подошел к занавешенному окну, произнес:
– С Конвеем мы сплоховали. Лодель не должен был терять самообладания. А Марии следовало поверить байке Конвея о бензине и не задерживать его. Став у Конвея поперек дороги, мы засветили себя. Надо было просто не обращать на него внимания – пусть бы бился головой в глухие стены.
– Ты веришь, что его послала миссис Пиннок?
– Нет. Впрочем, теперь он опасен для нас независимо от того, на кого работает. – Он повернулся к Доротее, на губах его играла прежняя улыбка. – Лаборд все еще хранит у себя записи об Элзи?
– Нет.
– А о Кадиме? Разве данных о нем у Лаборда в тетради нет?
– Есть.
Улыбка мгновенно исчезла с лица Барди, он резко произнес:
– Завтра же прикажи этому глупцу уничтожить их. А где сам Кадим?
– В Каннах. В эти выходные начнутся его гастроли в Аннеси. Сообщить ему, что Конвей, возможно, станет его разыскивать?
– Да. И добавь, что я приеду к нему в Аннеси. А еще нужно предупредить о Конвее всех
– Помнишь, как мы познакомились? – Барди переменил интонацию, что означало – деловой разговор окончен.
– Да, помню, – отозвалась она.
Это случилось в Гамбурге. Она работала расчетчицей в отеле, где Барди остановился с женой. Доротею он из-за какого-то несоответствия в счете пригласил прямо в номер – жена ушла за покупками. Происшедшее там напоминало сон. Доротея, застенчивая, с лицом страшным как смертный грех, на которое никогда не заглядывались мужчины, вдруг ощутила, как Барди взял ее за локти и внезапно грубо бросил на кровать, приручив таким образом навсегда. А теперь, лежа в постели, полная воспоминаний, она видела, как он снял халат, протянул руку и снял с нее очки. Она закрыла глаза, услышала щелчок выключателя и вдруг почувствовала, как Барди прижался к ней, ощутила все его твердое мужское тело, которое входит в ее мягкое, женское. Страсть Барди заглушила все ее муки, только едва слышный голос в глубине сознания несмело молил о свободе.
В понедельник Джордж и Николя решили на денек съездить из Парижа в Орлеан. Номер в парижской гостинице они за собой оставили. Перед отъездом Джордж позвонил Берни, а потом Сайнату. После гибели Эрнста напрямую к Скорпиону можно было подобраться только через Доротею Гюнтэм и Лаборда. Однако Джордж понимал: от них ему ничего не добиться, а помня о трагической судьбе Фрагонара, он тем более не спешил появляться у них на глазах. Ясно было, что за спиной этих двоих стоит Скорпион, однако выйти на него благоразумнее было бы через Рикардо Кадима, гастроли которого начинались в Аннеси лишь в субботу. Так у Джорджа и Николя появилось несколько свободных дней.
Но Константайну не терпелось действовать. Потому, вспомнив, как Берни говорил, что мадам Аболер уехала из Швейцарии и обосновалась в одном из французских замков, он взял у министра ее адрес. Ведь любые сведения о прошлом могли помочь в поисках Скорпиона.
Сайнату Джордж представил полный отчет о происшедшем и напрямую спросил, на какую сумму можно рассчитывать, если сведения придется покупать. Он помнил о корыстолюбии Эрнста и не желал в будущем попадать впросак.
– Я оплачу любые расходы, которые вы посчитаете разумными, – ответил Сайнат.
Мадам Аболер жила в замке под Орлеаном у деревеньки Боженси, что на Луаре. Джордж и Николя приехали туда в начале третьего пополудни. Это было крытое голубой черепицей здание с многочисленными башнями. Прекрасный заливной луг, окруженный вязами и липами, тянулся перед ним до самой Луары.
Дорогу в поместье перегораживали огромные ворота кованого железа. Джордж вышел из машины и постучал в дверь небольшой сторожки. Показался пожилой небритый мужчина в рубашке, зеленом переднике грубого сукна и черном берете.