Письма
Шрифт:
Толкин... числится среди «главных участников проекта» работы над недавно переведенной «Иерусалимской Библией» /*Перевод Библии для католиков с латинского на современный английский язык, издан в 1966 г. и назван так по месту перевода*/.
Назвать меня в числе «главных участников проекта» со стороны редактора «Иерусалимской Библии» было любезностью, мною никоим образом не заслуженной. У меня проконсультировались насчет одной-двух подробностей стиля, и я высказал замечания по поводу нескольких чужих текстов. Изначально мне выдали на перевод большое количество текста, но, закончив необходимую предварительную подготовку, я был вынужден отказаться в силу другой срочной работы и закончил только «Иону» /*Книга пророка Ионы.*/, одну из самых коротких
1. У. X. Оден; см. письмо №284.
2. См. вводное примечание к письму №9.
3. По словам знакомой Толкина Элейн Гриффитс, на самом деле Толкин одолжил рукопись Сьюзен Дагналл, которая услышала о ней от мисс Гриффитс.
4. Касательно переписки Толкина с Джейн Нив, тетей, здесь упомянутой, см. письма №№231, 234, 238 и 241.
5. См. письмо №202.
6. Данная книга Джона Кристофера была впервые опубликована в 1956 г.
7. Подробнее см. тж. письмо №24.
295 К У. X. Одену
[В своем письме Оден расхвалил стихотворение на англосаксонском, что Толкин написал для журнала «Шенандоа» (с приложением перевода на современный английский) как свой вклад в festschrift в честь шестидесятилетия Одена. (Стихотворение было опубликовано в зимнем выпуске от 1967 г. (т. XVIII №2, стр. 96—97). Оден также выразил свое восхищение стихотворением Толкина «Колокол моря» («Сон Фродо»), назвав его «изумительным».]
29 марта 1967
Сэндфилд-Роуд 76, Хедингтон, Оксфорд
Дорогой Уистан!
Твое письмо меня порадовало не меньше. Пришло оно очень скоро (в Страстную пятницу) и здорово подняло мне настроение, поскольку с той же почтой я получил крайне удручающее письмо [1]. Меня подбодрило не только то, что ты остался доволен стихотворением на древнеанглийском (мне показалось, оно вполне уместно), но и твоя похвала в адрес «Сна Фродо». Я просто хвостиком завилял от восторга. Надеюсь на скорую встречу.
Неизменно твой,
[На копии под копирку подпись отсутствует.]
P. S. Огромное спасибо за ваш великолепный перевод и переложение «Прорицания вельвы» [2]. Опять же взамен надеюсь послать тебе, если только сумею найти (надеюсь, она не пропала бесследно) одну вещицу, написанную мною много лет назад, когда я пытался освоить искусство аллитерационной поэзии: попытка свести воедино все песни о Вельсунгах из «Старшей Эдды», написанные древними восьмистрочными строфами в размере форнюрдислаг [3].
1. Что за письмо имеет в виду Толкин, неизвестно.
2. Оден отослал Толкину машинописный экземпляр его с Полом Б. Тейлором перевода «Прорицания вельвы». Впоследствии он вошел в собрание их переводов из «Эдды» под заглавием: «Старшая Эдда»: Избранное» («Фабер энд Фабер», 1969); эта книга была посвящена Толкину.
3. Длинная неопубликованная поэма под названием «Volsungakvida En Nyja» («Новая песнь о Вельсунгах») и написанная, по всей видимости, в конце 1920-х или начале 1930-х гг. В письме к Одену от 29 января 1968 г. Толкин охарактеризовал ее так: «Поэма написана по-английски восьмистрочными строфами в размере форнюрдислаг: это попытка упорядочить эддический материал, касающийся Сигурда и Гуннара». Форнюрдислаг — это древнескандинавский строфический размер, очень напоминающий размер древнеанглийской поэзии; им написано большинство повествовательных песен «Эдды».
296 К Рейнеру Анвину
21 июля 1967
Борнмут, отель «Мирамар»
Дорогой мой Рейнер!
Глубоко вам признателен за ваше ко мне участие в среду, равно как и за то, что вы взяли на себя труд позаботиться обо мне и моих делах. Перед тем как распрощаться, я заметил, что виду вас крайне усталый (и немудрено). Мне необыкновенно повезло, что у меня есть такой друг, как вы. Мне представляется, если можно так сказать, что наши с вами отношения подобны тем, что связывали Рохан и Гондор, и (как вы знаете) с моей стороны клятва Эорла
Неизменно Ваш,
РОНАЛЬД ТОЛКИН.
297 Черновики письма к «мистеру Рангу»
[Сверху Толкин приписал: «Размышления при подготовке ответа на письмо от некоего мистера Ранга касательно исследований моей системы имен. В итоге был отослан лишь краткий (и потому довольно нелюбезный) ответ, но эти заметки я сохранил». Толкин добавил и дату: «авг. 1967».]
Мне лестно сознавать, что многие читатели проявляют интерес к системе имен «Властелина Колец»; кроме того, меня это радует, поскольку подтверждает, что данная структура, плод немалых размышлений и трудов, обрела (как я и надеялся) правдоподобие, по-видимому, укрепляющее «литературную веру» в это повествование как в историческое. И тем не менее меня озадачивают и порою даже раздражают многие догадки по поводу «источников» имен и теории или фантазии касательно скрытых смыслов. Все это кажется мне забавами для собственного удовольствия, не более, и возражать против них я не имею ни права, ни возможности, хотя развлечения эти, сдается мне, совершенно бесполезны для разъяснения или интерпретации моих произведений. В случае публикации /*Напр., в абсурдной статье Дж. С. Райан. — Прим. авт.*/ я против них категорически возражаю, когда (как это обычно и бывает) они кажутся неаутентичным приукрашиванием моего труда, проливающим свет лишь на умонастроения их сочинителей, ноне на меня и не на мой замысел и метод как таковые. Многие из них явно демонстрируют невежество или пренебрежение в том, что касается подсказок и сведений, содержащихся в примечаниях, пересказах и Приложениях. Кроме того, поскольку лингвистические построения, как искусство (или забава), сравнительно редки, пожалуй, неудивительно, что эти люди так плохо понимают, как именно подходит к данному процессу филолог.
Необходимо подчеркнуть, что этот процесс придумывания был/остается личной затеей, предпринятой для того, чтобы доставить удовольствие себе самому, выразив свою персональную лингвистическую «эстетику» или вкус и его вариации. Все это по большей части предшествовало сочинению легенд и «исторических хроник», в которых возможно было «реализовать» языки; основная часть имен и названий сконструирована из этих ранее существовавших языков, и там, где получившиеся названия имеют поддающийся расшифровке смысл (как в большинстве случаев), этот смысл имеет отношение исключительно к сюжету, в который названия включены. Из «первоисточника», если таковой и есть, заимствована лишь последовательность звуков (или мысль о том, чем она подсказана), и их функция в первоисточнике не играет абсолютно никакой роли, разве что в случае с Эарендилем; см. ниже.
Создается впечатление, что исследователи повсеместно закрывают глаза на этот основополагающий принцип, при том, что в книге и в Приложениях содержится достаточно свидетельств «лингвистических построений». Должно быть очевидно, что, если на квенья и синдаринеможно сочинять стихотворные отрывки, эти языки (и их взаимоотношения друг с другом) наверняка достигли довольно высокой степени организации — хотя, конечно же, далеки от завершенности, как в отношении словаря, так и идиоматики. Потому бессмысленно сравнивать случайные совпадения между именами, составленными на материале «эльфийских языков», и словами из языков внешних, «настоящих», особенно если предполагается, что это как-то влияет на смысл или идеи моей книги. Взять, например, случай весьма частый: нет никакой лингвистической связи, а значит, и никакой смысловой связи между именем «Саурон», современной формой более древнего *aurond-, производного от адъективного ura — (от основы THAW), «отвратительный», и греческим , «ящерица».