Шрифт:
Андрей Смирягин
ПИСТОЛЕТ, КОТОРЫЙ НЕ СТРЕЛЯЕТ
(комедия положений в четырех частях)
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
* * *
Студия фотографа. Слева тяжелая бархатная портьера закрывает вход. Справа дверь в проявочную комнату с табличкой "Посторонним просьба не входить". На стене висит портрет дедушки фотографа. Чуть в стороне во весь рост стоит чучело египетского фараона. Прожекторы на треножниках направлены на белый экран, перед которым стоит стул.
В студию входит, опираясь на великолепную трость с набалдашником
– Это здесь работает лучший в городе фотограф?
Из проявочной комнаты, вытирая руки полотенцем, появляется фотограф:
– Мало того, лучший в городе фотограф здесь и живет.
– А как лучшего в городе фотографа кличут?- спросил посетитель.
– Иннокентий Карманов,- представился фотограф.
– А я Сократ Кубиков, или просто - папа Кубик. Слыхал о таком?
– Кх...- Иннокентий слегка закашлялся в смятении.Признаться, неожиданное посещение. Кто же вас, господин Кубик, не знает. Чем могу быть полезен?
– Так вот, Кеша, мне нужны фотографии, как у старых мастеров. Ну ты знаешь, чтобы интерьер, настроение, ну и так далее.
– Отлично вас понимаю.
– И потом здесь есть одна трудность, я тебе сейчас покажу дочку, но хочу сразу предупредить, она у меня на один глаз кривовата.
– Ну что же, глазки подретушируем.
– Но она и немного лопоуха.
– Что ж, ушки отрежем.
– Но у нее и зубы не все.
– Можно и зубки подрисовать. Кстати, если не секрет, зачем вы ее вообще фотографируете?
– Как зачем? Должна же быть у девушки свадебная фотография.
– Ах, у вас свадьба! Поздравляю. Значит, и жених будет.
– Будет, но позже. Сам понимаешь, трудно справиться с предсвадебным волнением. Все-таки решение на всю оставшуюся жизнь. Золотце мое, Зулеечка, заходи.
В свадебном платье в студию вошла Зулейка. Она села на стул перед освещенным экраном и откинула вуаль. Кеша открыл рот и замер. В самом деле, надо отдать должное родителям, невеста была страшна, как смертный грех. И чтобы долго не распространяться, скажем о ее характере только одно - вооружена и очень опасна.
Выйдя из немого оцепенения, Кеша произнес:
– Да, по всему видать, немного жениху отпущено. Бедолага!
– Ничего себе, немного,- сразу обнаружила голос невеста.Машина, квартира да загородная вилла. По-вашему мало?
– Я в общем-то не в том смысле.
Невеста невозмутимо задрала юбку, достала из подвязки чулка аккуратный дамский пистолетик, поднесла его к носу Карманова и спросила:
– Или вы находите меня недостаточно красивой?
– А вы знаете, я поначалу как-то вашу дочь не разглядел,косясь на дуло пистолета, быстро заговорил в сторону папы Кубика Карманов.- А она, если так сильно не прищуриваться, очень даже, я бы сказал, своеобразная. Такая, знаете, асимметричная, в манере Пикассо.
– Какой еще Пикассо?- поднял брови папа Кубик.- Кеша, ты на что намекаешь? Что моя дочь похожа не на меня, а на какого-то Пикассо?!
– Вы не поняли. Пикассо - это художник, а ваша дочь - просто вылетый вы. Впрочем, и в том и в другом случае жениха остается только поздравить. Что же этот счастливец на собственную свадьбу опаздывает?
– Ясно что, жениться не хочет,- наморщила носик Зулейка.
– C головой парень.
– Навряд ли,- заметил Кубик.- Его еще мои сыновья не уговаривали.
– Думаете, уговорят?
– Да нет, скорее убьют.
– Постойте, но тогда ваша дочь станет не невестой, а вдовой.
– Что ей, привыкать. Она уже двоих схоронила.
– Какой ужас!
– Да. Ты прав, Кеша. Несчастное дитя, не везет ей на мужей. Еще так молода, а уже столько натерпелась от этих паразитов.
* * *
В студию два брата-громилы по имени Шип и Бык вносят безчувственное тело жениха в наручниках.
Чуть-чуть информации о братьях.
Шип: старший сын папы Кубика. Соединяет в себе непомерное честолюбие и страсть к надувательству всех без разбору, даже если это шло во вред самому Шипу.
Бык: младший Кубик. Природа изрядно потрудилась, наделяя его неимоверной силой, но зато как следует отдохнула на его голове.
В быту Шип ласково называл брата "животное противное", на что Бык окликал брата не менее ласково "тварь несносная".
– Ну что, дети, неужели признался?- поинтересовался папа Кубик у сыновей.
– Да, отец, сознался, гад, что без памяти влюблен в Зулейку,- сказал Шип.
Зулейка, расталкивая братьев, бросилась к своему жениху.
– Папа, посмотри, что они сделали, он же без памяти.
– Так я и говорю,- пояснил Шип,- без памяти он и влюблен.
– Ну вот и умница,- благожелательно произнес папа Кубик.- А так долго скрывал столь трогательный факт. Ну мы же не звери, правда дети, мы же тонкие чувства тоже можем понять. Ну дай же я тебя, сынок, в обе щеки расцелую. Кстати, снимите с него наручники и приведите в чувства, сейчас мы будем делать фото в семейный альбом.
– Сознаться он, папа, сознался, но беда в том, что...- Шип почесал бритый затылок.
– Ну в чем там еще дело?
– Сразу после этого, паразит, кажись и помер.
– Папа, опять!- завизжала Зулейка, после чего свалилась в обморок. Карманов успел подхватить ее у самого пола, в то время как папа Кубик, нахмурив брови, стал наступать на Быка и Шипа:
– Да я вас, говнюки, сейчас за это!..
– Извини, папа, малость перестарались,- забормотали, опустив головы, братья.- Мы больше так не будем.
– А ну быстро, придурки, снимайте штаны,- строго приказал папа Кубик.
– Ну, папа, при чужих-то людях!