Питер под углом семь градусов
Шрифт:
Но рано или поздно все подходит к концу, и Варькина «стажировка» тоже закончилась. Честно говоря, она думала, что по окончании этого периода ее попросту уволят – столько замечаний и критики было высказано за все это время в ее адрес со стороны Людмилы Леонидовны. Но, видимо, даже ее влияние в этой компании было не беспредельным, потому что Варвару перевели в новый отдел, у нее появились другие обязанности и новые коллеги и друзья. Но зуб у Ильиной на Варвару, видимо, остался.
Вот и сейчас, не успела Варя только выйти из кабинета директора, как в ее комнате нарисовалась
– Варвара, Александр Владимирович распорядился, чтобы вы сдали отчет завтра.
– Я знаю, Людмила Леонидовна, – спокойным тоном, хотя внутри у Варьки бушевал огонь, ответила она. – Я сдам его завтра утром.
– Мне нужен он ровно в девять, – строго сказала Ильина, – мне, как референту руководителя, – подчеркнула она свой статус, – надо его проверить и подложить в папку, которую я отнесу ему в кабинет.
– Хорошо, – процедила Варвара, – завтра в девять утра.
Она натянуто улыбнулась, краем глаза наблюдая, как все в комнате в присутствии Людмилы усердно делали вид, что напряженно трудятся.
– Надеюсь, – надменно произнесла Людмила.
Секретарша окинула всех строгим взглядом и собралась уходить.
– И уберите со стола эту коробку конфет! – грозно распорядилась она, увидев коробку ассорти, которую утром подарил им один из клиентов компании. – Это офис, а не столовая! И снимите со стены этот уродливый календарь, это какая-то порнография! У нас офис, а не балаган!
На этот суровый приказ немедленно отреагировали двое из комнаты и бросились исполнять распоряжение «руководства».
«Вот, кто у нас на самом деле руководит компанией, – с тоской подумала Варвара. – Не Масленников с его двумя университетскими образованиями, а его секретарша с замашками тирана. И ведь никто даже не пикнет против нее! Чем ей календарь-то не угодил?»
Она проследила взглядом, как несчастный календарь с фотографией рыжего котенка спешно отправляется прямиком в помойку.
«Они бы его еще сожгли, чтобы доказать свою лояльность, – с иронией подумала Варька, глядя на суету в комнате. – Интересно, а какой календарь, по ее мнению, соответствует офисному стилю?»
Немного поразмышляв на эту тему, Варька решила, что, пожалуй, календарь с изображением кирпича вполне бы подошел. Ну, всегда, конечно, еще было можно напечатать на календаре фото нашего генерального директора, но тогда в офисе могли бы впасть в другую крайность – такой календарь нельзя было бы выбросить по истечении года.
«Как ни крути – все будет плохо, – подумала Варвара, – точно, как у меня с этим отчетом».
– Ну что? – спросила Варю ее соседка справа, Ирка Коренева. – Как прошла встреча?
– Ой, не спрашивай, – махнула рукой Варька. – Я час Масленникова слушала, он даже рисовать пытался. Бесполезно, я все равно ничего не поняла, что он от меня ждет.
– Чего рисовал? – поинтересовалась она.
– Настенную живопись, по-другому это не назвать, – Варвара протянула коллеге листочки, исписанные рукой директора.
– Клинопись, – уверенно возразила Ирка, посмотрев на каракули. – А о чем хоть речь шла?
– Знаешь, – мрачно ответила Варька, – я не поняла. Вроде бы, каждое слово по-отдельности понимаю, а предложение целиком получается какое-то бессмысленное, что даже повторить не могу. А потом он попросил отчет. Надо что-то с чем-то объединить, и он посмотрит…
– А ты пробовала записывать?
– А как же, конечно, я же к нему без блокнота не захожу, – машинально ответила Варвара.
На самом деле, эта привычка появилась у нее не без помощи Людмилы Леонидовны. Когда Варвару первый раз вызвал к себе генеральный на беседу, то на выходе она была остановлена его секретаршей. Людмила отчитала Варю за то, что у нее не было при себе блокнота для записей поручений генерального директора. Отповеди в свои почти тридцать лет Варвара уже отвыкла получать, тем более прилюдные. Это была ужасно неприятная сцена, доставившая Варваре много переживаний, но зато она навсегда запомнила, что без ручки и блокнота вход в кабинет начальства запрещен.
Варька встала из-за стола, прихватила с собой телефон и выскочила из комнаты. Быстро вниз, и вот она уже на улице. В центре Москвы всегда шумно, но лучше поговорить здесь, без свидетелей, чем в офисе, в присутствии ее коллег.
– Ну, что у тебя? – без приветствия раздался в трубке знакомый голос.
– Почему ты решил, что у меня что-то случилось? – набычилась сразу Варька. – Может, я просто так звоню.
– Звонишь днем, с работы. До обеденного перерыва еще далеко, но я слышу шум улицы. Голос нервный, звонок прямой, не по вотсапу, значит, тебе важно, чтобы связь была хорошей, без провалов, – начал перечислять Тимофей. – Продолжать?
– Не надо, – зло буркнула Варька, – хватит уже, сыщик.
– Сыщик у нас – ты, – по голосу Тимофея, в быту – Фомы, было слышно, что он улыбается. – Это всем известный факт, просто сейчас ты расстроена и не имеешь желания шутить. А если честно, то я просто помню, что у тебя на утро была назначена встреча у генерального. Видишь, все просто объясняется. Ну, что там у тебя случилось?
Варька с облегчением вздохнула. Хорошо, когда у тебя есть вот такой друг. Фома был другом детства, одноклассником, хранителем ее тайн, ее духовным поверенным и вообще, одним из самых близких людей в ее жизни. Кроме того, они были очень похожи внешне. Этот факт отмечали все окружающие, и Варька с Тимофеем этим пользовались, часто заявляя, что они брат с сестрой.
После лицея их профессиональные дороги разошлись, но дружеские отношения не ослабли. В отличие от Варвары, постоянно копошащейся в долгах, Фома неплохо преуспел. Он работал программистом и получал баснословные деньги по Варькиным меркам, постоянно мотаясь по заграничным командировкам и крупным предприятиям России. Несмотря на свою занятость Тимофей никогда не оставлял Варварины звонки без ответа, поднимая трубку в любой точке земного шара, в любое время дня и ночи.
– Ты где? – из вежливости поинтересовалась Варя. – Говорить можешь?