Питер Снелл. Без труб, без барабанов
Шрифт:
Национальная администрация не проявляет необходимой заинтересованности в развитии первоклассной материальной базы в важнейших спортивных центрах.
Задача создания этой базы должна решаться в основном самими центрами, однако НЗААА по крайней мере должна обеспечить централизованные исследования и информацию в области строительства беговых дорожек и создании различного оборудования. Эту задачу в настоящее время клубы вынуждены решать самостоятельно.
Бывали случаи, когда новозеландским спортсменам запрещали принимать приглашения на соревнования за рубежом без действительных на то оснований.
В
Я напоминаю об этом, так как, мне кажется, уже забывают, что Артур Лидьярд мог организовать поездку для всякого, кто хотел приехать в Новую Зеландию.
Требуется реорганизация, чтобы избавиться от кастовой атмосферы в национальной администрации. Сейчас она являет собой второразрядную диктатуру, в условиях которой дорогу дают лишь тем, кто приспосабливается к ней. Тех, кто не приспосабливается, вынуждают приспосабливаться или они очень скоро начинают понимать, что им было бы лучше помалкивать.
Очень многое решается за кулисами и предрешается заранее. У нас слишком много высших администраторов обеспокоены не столько тем, какую пользу они могут принести легкой атлетике, сколько тем, какие выгоды они могут извлечь на своем посту для себя. Система назначения руководителей команд тому пример.
Не годится, чтобы один человек стоял у власти так долго. У руля должен стоять человек с твердой рукой, но вовсе не обязательно, что должна быть всегда одна и та же рука.
Без прилива новых сил мы зачахнем. Ни один человек не является настолько совершенным, что можно позволить ему всегда командовать и воспринимать все, что он скажет или сделает, как откровение.
Я не знаю точно всех обстоятельств проступка Роя Вильямса перед Олимпийскими играми в Токио. Однако мне кажется, что отказ взять его в команду, сделанный на основании распоряжения одного человека, по причинам, которые, по крайней мере частично, как это публично доказано, были неосновательными, — плохое решение.
Чтобы дать пример того, до какой степени администраторы оторвались от спортивных масс, дополню разговор о Вильямсе одной подробностью. Гарольд Остэд, один из тех деятелей, которые решили не включать Роя в олимпийскую команду, не отказывался от труда посещать национальные и другие соревнования крупного масштаба, однако он даже не знал, кто такой Вильямс. Когда Рой пришел к Остэду в номер, чтобы поговорить с ним насчет Токио, Остэд посмотрел на него и спросил: «Кто вы такой? Как ваша фамилия?».
Ассоциация должна иметь нового председателя по крайней мере через каждые четыре года. Ее действенность может быть повышена путем смены администрации в центрах каждые четыре года или, как самое малое, путем отмены местной системы делегирования, которая в высшей степени способствует атмосфере закулисных сделок и «кастовости» администрации. Эти мероприятия будут вливать новые силы и предотвращать рост мелких склок, способствуя демократизации ассоциации.
К несчастью, по-настоящему страдают от НЗААА лишь только те спортсмены, которые, подобно Вильямсу, наступают на ногу не тому человеку, и те, кто выезжает за рубеж. Когда с ними поступают плохо, остальные спортсмены им сочувствуют, однако не предпринимают ничего, потому что лично их не тронули. Нужно какое-то объединение спортсменов, чтобы изменить такое положение вещей. Силе нужно противопоставить силу, как это сделал в Англии Робби Брайтвелл со своим интернациональным легкоатлетическим клубом. Спортсмены должны понять, что косвенно все они страдают, если один из их товарищей становится жертвой несправедливости или равнодушия.
Могу сказать, что, несмотря на то, что я пять лет был на вершине, я почти никого из ведущих администраторов не знаю. У меня не было времени посмотреть на них, а у них не было сил встретиться со мной.
На спортсменов высшего класса нередко оказывают давление различными нечестными и негодными средства ми. Приведу простой пример. Когда Мюррей Халберг по личным и очень основательным причинам отказался поехать в Австралию вместе с выезжавшей туда командой, ему было сказано, что если он не поедет, то никто туда не поедет. Он поехал.
Когда в 1964 году, желая сохранить себя для Токио, я отказался выехать в турне по Европе, на меня было оказано точно такое же давление. Мне сказали, что если я не поеду в Европу, никто из членов команды туда тоже не поедет. Я настоял на своем. Команда осталась в Новой Зеландии.
Когда новозеландская команда бегунов на средние и длинные дистанции совершала турне по Европе, американцы щедро предложили НЗААА четыре тысячи долларов, если та позволит заехать команде в Соединенные Штаты и провести там парочку выступлений. Единственное условие — в команде должен быть Снелл. Недопустимо давить на совесть атлета, заявляя ему, что если он будет упорствовать в определенных вещах, от этого пострадают другие.
Сейчас, когда на небосклоне новозеландской легкой атлетики, кажется, наступают сумерки, — я надеюсь, что это временное явление, — администрация должна понять, что из солнечных дней нашей легкой атлетики можно было бы извлечь гораздо больше, если бы наши руководители потрудились добиться немного большего взаимопонимания между теми, кто надзирает над национальной спортивной репутацией, и теми, кто эту репутацию создает.
Послесловие
Когда эта книга была написана, для нее надо было придумать название. Мы составили целый список названий и затем стали их оценивать, обсуждать и отбраковывать. В результате все варианты были отброшены, и казалось, книга выйдет в свет без названия. Неожиданно название нашлось — «Без труб, без барабанов», и книгу единодушно так и озаглавили.
Тем, кому перед публикацией книги это название показалось таинственным, а также и тем, кто недоумевает и сейчас, мы хотим рассказать историю, поведанную нам лондонским издателем, которого попросили решить проблему, когда он приехал в Окленд.