Питомник
Шрифт:
– А давайте подъедем туда, я познакомлю вас с её директором, – предложила радушная хозяйка посёлка.
Но уже через минуту экскурсия была неожиданно прервана её рассерженным возгласом. Госпожа Бояринова даже употребила несколько крепких выражений в адрес тех, кто вывел её из себя.
Глава 3
– Опять напоросятничали, мать их так! – взорвалась хозяйка посёлка. Её гнев вызвал рисунок на заборе. Кто-то белой краской из баллончика изобразил контуром мужской силуэт в широкополой остроконечной шляпе. В общем-то, ничего особенного, но Платону
– Наверняка мальчишки самовыражаются, – тем не менее, миролюбиво предположил он.
– Знать бы кто это сделал, я бы их родителям объяснила, где именно их детям следует самовыражаться, – не приняла его благодушия Маргарита Бояринова. Уже который месяц боремся с этим вандализмом, на каждом углу камеры стоят, и всё никак не можем вычислить партизан.
И всё же видно тётка была отходчивой, не умела долго держать на кого-либо зло, потому что быстро смягчилась:
– Ну пришли бы ко мне эти художники, я бы направила их творческий зуд в нужное русло – согласовали бы рисунки, и ради Бога (!) – расписывайте культурно мне трансформаторные будки. У меня полно стен, которые требуется оживить яркими красками. Вон, в соседней Москве во многих префектурах используют граффити в уличном дизайне. Но нет, этим поросятам хочется похулиганить. Ну ничего, я до них доберусь…
Председательша вызвала кого-то по рации. Буквально через пять минут подъехал крохотный японский грузовичок, раскрашенный под корову, с двумя рабочими в аккуратных утеплённых комбинезонах голубого цвета. Работяги достали из кузова всё необходимое и начали приводить стену в порядок.
Следом подкатил видавший виды «боевой» джип, напоминающий закамуфлированную боевую машину. Из «броневика» неторопливо выбрался крупный мужчина – этакий медведь, в такой же чёрной форме, как у охранников при въезде в посёлок. Куртка на нём была нараспашку, ворот рубашки тоже расстегнут, будто мужик не замечал мороза; шея его раскраснелась, на волосатой груди блестел массивный золотой крест, а под ним обручальное кольцо на простом шнурке. И это притом, что другое – точно такое же кольцо, он носил на безымянном пальце правой руки.
Шапок хозяин закамуфлированного джипа тоже не признавал, стрижку имел самую простую – а ля Кашпировский; был высок – под два метра ростом, и широкоплеч. Лицо имел самое обыкновенное славянского типа. Взгляд у него жёсткий. Суровость лица незнакомца подчёркивал побелевший на морозе шрам под нижней губой и на правой части подбородка. Незнакомец ещё и слова не успел произвести, а чувствовалась за ним непростая биография, выковавшая суровый характер. И запах его парфюма был подстать создавшемуся образу – такой же грубый и резкий.
– Богдан Тимофеевич, – не без женского кокетства обратилась к нему председательша, поправляя выбившийся из-под косынки локон осветленных волос, – когда вы, наконец, изловите мне этих граффити-террористов?
– Работаем, Маргарита Наумовна, работаем… – с чувством собственного достоинства заверил мужик. При этом левым глазом он спокойно, твёрдо, уверенно, и даже с насмешливой искрой глядел на начальницу, а правым с хмурым прищуром косился на её спутников. Такое складывалось впечатление. Хотя скорее всего этот
– Вот, хочу вам представить нашего местного «шерифа» – объявила новеньким Бояринова, при этом вся буквально сияя. – Звать его Богдан Тимофеевич Лялечкин. Он у нас отвечает за безопасность, так что прошу любить и жаловать.
Трудно было подобрать более неподходящую фамилию для такого «терминатора», у которого даже походка была такая, словно он шёл под огнём поднимать батальон в атаку. Платон про себя решил, что станет называть его «Майором». Мужик излучал ауру надёжности, которая так подкупает в полицейских, военных, а ещё в мужчинах-хирургах.
Остаток дня был посвящён разбору вещей. Вечером, перед сном, в спальне, Марина стала перечислять мужу, что он должен сделать на следующий день. Её командно-административный тон задел Платона, но выяснять отношения не хотелось.
– Послушай, – мягко попытался он объясниться, – я ведь тоже работаю, хоть и не езжу в офис. Не забывай, пожалуйста, об этом. Может нам стоит кого-нибудь нанять, чтобы помогала по хозяйству, и хотя бы иногда, – когда я особенно занят, – забирала Эмму из школы; водила детей по кружкам и секциям?
Высказанная им мысль казалась вполне разумной. Однако реакция, которая на неё последовала, была сродни внезапному взрыву светошумовой гранты. То есть шок. В этот момент Платон лежал в постели, а жена в одном пеньюаре сидела за туалетным столиком и наносила на кожу питательный крем. Он смотрел на её отражение в зеркале: лицо Марины выражало абсолютное спокойствие, внезапно его тронула лёгкая улыбка, глаза их встретились, и вдруг Платон услышал:
– А может, это тебе, любимый, пора, наконец, стать мужиком?…
Жёсткая фраза была произнесена ласково, однако Платона словно ударили ногой в пах. Прежде ему не приходилось слышать от жены ничего подобного. Всё что ему оставалось, это молча встать и выйти из спальни, прихватив с собой плед и подушку.
Глава 4
Проснулся Платон непривычно поздно для себя. Сквозь плотно задёрнутые гардины кабинета дневной свет не проникал, да и новый диван оказался очень удобным, так что спалось ему на удивление хорошо.
Дом уже опустел. В кухне на стойке бара из-под салатницы выглядывает листок бумаги:
«Подогрей себе завтрак в микроволновке и не скучай. Позвоню, как только решу вопросы.
Марина»
И странная приписка в самом низу:
«Если возникнут проблемы, позови меня громко».
Счастливый характер! После любых размолвок жена умела делать вид, будто ничего особенного не произошло. Да и в самом деле, стоит ли придавать значение словам, излишне драматизировать ситуацию? В конце концов у них появился шанс перезагрузить отношения на новом месте. Утром вчерашняя сора показалась не такой уж серьёзной.