Плацдарм [трилогия]
Шрифт:
Глеб понимающе кивнул.
– Если что, лучше обосноваться за какими-никакими, но стенами, и под какой-никакой крышей…
Душу кольнуло нехорошее предчувствие, но он его отогнал. Впереди ждал кишлак и долгий-долгий подъем на гору, в то место, где предстоит провести больше недели, а за это время многое может произойти. Если так болезненно реагировать на чью-то оплошность, то никаких нервов не хватит.
Долина жила своей жизнью и выглядела совершенно мирной. Ничего подозрительного.
Да и
Шли довольно быстро, тем не менее, не теряя бдительности и выдерживая интервалы, - как в Афганистане. Не из-за противопехотных мин, конечно, каких тут, по-видимому, не заведется в ближайшее тысячелетие, а чтобы лучники не смогли накрыть тучей стрел весь строй разом. Особенности здешней тактики. Дерутся сомкнутым плотным строем, им же обычно и передвигаются, чтобы потратить минимум времени на составление «черепахи» или «клина».
Тем самым хорошие лучники или арбалетчик получали возможность положить сразу целую кучу народа, но иначе не выходило - растянутую шеренгу, которой двигались земляне, нормальный здешний правильный строй (которому, по правде говоря, далеко до знаменитой греческой фаланги) сомнет в минуту. «Если, разумеется, огонь трех десятков автоматов даст им такой шанс», - не без ехидства подумал Глеб.
Он не чувствовал усталости, и дыхание его было ровным. Рюкзак плотно прилегал к спине, ремни автомата и радиостанции он подогнал таким образом, что последние ходьбе почти не мешали.
Да где же этот чертов кишлак, будь он неладен?
Как бы подслушав его мысли, из-за очередного поворота открылся вид на небольшое горное селение. Саклей этак десятка на два.
Сложенные из грубо отесанных камней домишки, крытые камышом, лепились прямо к скалам. Расположены они были на нешироких террасах-уступах, отчего возникала иллюзия, будто перед тобой привычные глазу и родные до боли земные многоэтажки.
– Ничего так микрорайончик, а, парни?
– обернулся к разведчикам Глеб.
Все, даже ташкентец Умаров, заулыбались.
– Но что-то не вижу гостеприимного местного населения, ликующего по поводу избавления от душманов, - озадачился Бобров.
И впрямь неладно. Ни одной живой души не видать. Даже козы или драной кошки.
– Вымерли они тут все, что ли?
– высказал предположение сержант Михеев.
Вот так ляпнешь чего, не подумав, а оно Богу в уши. Когда разведчики вошли в кишлак, то поняли, что встречать их с ликованием некому. Все вокруг было завалено трупами. И дворы, и сакли, и арык. Мужскими и женскими, детскими и стариковскими. Изуверы не пощадили даже домашнюю живность.
Конечно, после Римира удивить чем-то подобным землян уже было нельзя. И все-таки к таким картинам невозможно привыкнуть.
Возле арыка
Бобров приказал убрать «пугало» и, найдя тело, предать все вместе земле.
Но едва Умаров и Михеев подступили к жуткому украшению, как голова открыла глаза, а с уст слетело хриплое, но вполне членораздельное:
– Чужаки, убирайтесь прочь!
И так три раза.
После чего уста и очи покойного смежились навеки.
Перепуганные солдаты изо всех сил припустились с проклятого места. И Бобров не стал их удерживать. Он и сам желал как можно дальше убраться из этого кишлака, из бывшего Сарнагарасахала, поход в который, как и предвидел Глеб, не принес им ничего хорошего. А будь его воля, то и вообще с этой планеты…
Солнце, став в зенит, жарило нещадно. Накалившиеся скалы прохлады не добавляли. Их маршрут проходил через редколесье с островками колючего кустарника. Здесь раскаленный воздух был неподвижен, сушил горло и обжигал лицо и руки. Зато редкие деревца отбрасывали кружевную тень, позволяя хоть немного укрыться от испепеляющих лучей и изнуряющего зноя. Старлей периодически ловил себя на мысли, что ему не хочется выходить из тени, но при выбранном темпе ходьбы они шли, даже не особо потея, и Глеб уже стал прикидывать: успеют они к обеду или нет?
Переход вдоль подножия и подъем на склон горы оказались не такими сложными, как ожидалось, но группа шла все равно очень медленно. Передовой дозорный, сержант Михеев явно не хотел рисковать и поэтому не торопился. Он часто останавливался и тщательно осматривался. Колдунов, идущий вторым, держался в пяти-шести метрах от Михеева с автоматом на изготовку. Бобров шел замыкающим, бросая мимолетные взгляды по сторонам и периодически оглядываясь назад, отмечая каждое подозрительное шевеление листвы или покачивание ветвей кустарника.
Местные жители, как уже удалось убедиться, народ очень хитрый, коварный и в военном деле толк знающий. Могут и засаду устроить, и «сесть на хвост», чтобы разведать проходы и напасть при первом же удобном случае на зазевавшийся патруль или часового.
Люди, бьющие стрелой в глаз оленю, заставили поневоле себя уважать. Тем более палить по кустам длинными очередями, как в первые дни, особо не получится - строжайший приказ об экономии боеприпасов грозил виновнику конфискацией автомата и переводом во вторые номера.