Плач экзорциста. Часть 1. Сон экзорциста

Не открывая глаз, я дернул рукой. Лязг толстой цепи. Шершавая подвальная стена царапала позади меня мою спину. Все тело было холодным и липким от выступившего пота и засохших брызгах крови.

Многочисленные ссадины, мелкие раны. Мои вены на руках были разрезаны, и руки по локоть были скованы засохшей коркой свернувшейся крови. Я все еще чувствовал, как резиновый жгут, раздирает

плетью мое тело на спине. Тело саднило. В глазах плыли ярко-розовые круги. Запястье резали металлические оковы. Я еще раз дернул рукой. Снова металлический лязг.

Я был подвешен за эти цепи. Но я не был скован. Я мог вырваться и сеять смерть. Я был слишком опасен. Иначе бы меня не заковали тут.

Жестокий Ужас мог в любую секунду проснуться в моем теле и начать вновь... убивать. Как жажда вампира, убивать раз за разом.

Я чувствовал, как с волос стекает на мое лицо многочисленные капельки пота.

Открыв глаза, я был ослеплен ярким светом тусклой лампы, медленно раскачивающейся над самым потолком. Вокруг нее роились мошки, и отбрасывали свои танцующие злобные тени. Эти блики мерцали, оставляя страх, гробовую тишину. Они словно рой пчел искали осквернителя улья, готовые тьмой наброситься на обидчика.

Привыкнув к свету, я увидел девушку. Мягкая розовая кофта, застегнутая на молнию, с забавным желтым мишкой на правой груди, была мокрая и запачканная в крови. Наверное, в моей. На левом плече покоилась ее небольшая коса из темных волос. Темно-синяя короткая расклешенная джинсовая юбка была испачкана в грязи, колготки в мелкую сеточку на ее ногах были в трех или четырех местах порваны. Завершали ее образ некогда белые кроссовки, которые смотрели на меня злобным ртом, своей расклеившейся подошвой.

– Скорее - дрожащими губами захрипел я. Горло пересохло, и каждое напряжение голосовых связок мне далось ноющей, стягивающей болью.

– Тебя не удержат эти цепи. Ты знаешь.
– Ее голос уже не был звонким. Он не был таким, каким я его знал ранее. Но он был спокоен. Она умела держать себя в руках всегда. Все то короткое время мы знали друг друга.

Девушка достала из кармана маленькое круглое зеркальце и розовую губную помаду, и стала красить губы. Прочитав ее действия, мое тело издало стон.

– Ты не сможешь с этим справиться. Он слишком силен. Я погибну...

– Или вознесешься к небесам.
– Закончив, девушка убрала зеркальце и помаду обратно в карман.

– Ты помнишь 33 правила...

– Правила писали люди. И на каждое из них есть исключение. Нет никого избранных. Весь мир, это нелепая случайность. Но каждый из нас исключение.
– девушка, слегка прихрамывая подобралась ко мне вплотную, и провела ногтем указательного пальца по моей груди.

Я издал тихий стон и скривился от боли. Любое прикосновение к моему телу отдалось тяжелой болью по всему телу. Оно было одной большой опухолью.

Она вела ногтем вниз, чертя причудливые узоры и изгибая направления, чтобы не задеть мои раны, пока не коснулась пояса моих черных брюк. Единственном атрибуте одежды.

– Мне больно...
– зажмурившись, из глаз потекли слезы. Боль была невыносимой. Он просыпался.
– Скорее!

Голова начала резко кружиться. Я пытался удержать сознания, мои последние силы истощались. Из глотки вырвался пронзительный тонкий писк. Тело вздернулось и напряглось. в сторону полетели сотни мельчайших брызг пота.

– Я не хочу от тебя уходить!
– механический гроул содрогнул все подвальное помещение.

Не мешкая более ни секунды, она схватила меня за лицо, пытаясь найти мой взгляд в омуте белоснежной пелены. Она искала мою жизнь доли секунды. Ища ту искорку, которую она намерена загасить через мгновение. Ее поцелуй.

Тонкое, но яркое пламя свечи. Быстро сомкнулись два пальца - указательный и большой, касаясь фитиля. Огонь погас. Вокруг меня тьма и пустота. Лишь томное, сильное и глухое биение сердца...

С поцелуем она забрала у меня все. И в первую очередь - жизнь. Что осталось потом? Да, ничего... пустота.

Это место, где становятся явью все кошмары. Это мир, который так похож на наш... но он другой. Здесь царствует пустота...

Стоит лишь вам однажды заснуть, и вы можете проснуться здесь. В полном одиночестве. В давящей тишине. Постоянный звон в ушах сводит с ума. Медленно накатывающая паника подводит к черте безумия...

Здесь время не властно. Солнце замерло на линии горизонта, словно на материальной плоскости, готовое покатиться.

Реальность оранжевого цвета. Мир, наполненный ужасом твоего мозга, где твой страх обретает вязкую темную плоть.

Здесь не имеют звука молитвы, здесь забывается вера в Христа. Но лишь для того, чтобы найти его в своем сердце.

Здесь нет места святым. Только грешники встают на путь, ведущий от края, обрыв которого - жизнь.

Это случилось со мной. Но может случиться с каждым...

В тот день я проснулся, оттого что мне было жарко. Жарко и душно. Подушка была липкой от моего пота, одеяло было откинуто прочь.

Что-то тихо простонав, я заставил себя открыть глаза и подняться. Ноги коснулись шершавого, но мягкого ворсистого ковра. Потирая глаза и зевая, я прошел на кухню. Подвинув графин с водой, налил себе попить. Осушив сосуд в две секунды, я потянулся, посмотрев в окно, на застывший алый закат.