Плач земли
Шрифт:
Кресло по ту сторону барьера развернулось с гулким хлопком. Подхватив паренька за торчащие края смирительных ремней, реаниматоры повели его к выходу. Бедолага, впрочем, не сопротивлялся: его глаза сочились усталостью, а каждое движение выдавало утомление. Должно быть, он мечтал отоспаться в боксе лечебницы, в тишине и покое.
— Спасибо, — пробормотала Лариса, вставая с кресла. Ноющая боль разлилась по спине, и она с хрустом распрямила позвоночник, пытаясь справиться с дискомфортом.
— Пройдёмся? —
— С чего бы?
— За тобой должок, — невозмутимо продолжил Лихач, лукаво поблёскивая глазами-агатами, — не находишь?
3
Никто не мог представить, как тяжело дались Дее последние несколько дней. Каждая секунда была переполнена дурным ожиданием неизбежного. Предчувствием, что сводило зубы и сводило с ума. Оно играло в носу приторным ароматом, свербило под ложечкой, дрожало на кончиках пальцев. Оно не давало уснуть ночами, заставляя метаться по постели и просыпаться с криком, застывшим на губах. Оно заглядывало в окна вместе с первыми утренними лучами и круглосуточно наблюдало за каждым шагом.
Вот и сейчас, сидя на рабочем месте, со стопкой личных дел абитуриентов с одной стороны и отчётной документацией — с другой, Дея не могла справиться с ужасом. Успокоительные таблетки давно перестали помогать. Страх комком стоял в горле. Хотелось выплюнуть его, да не получалось. Как продолжать жить, осознавая, что каждое мгновение грозит разразиться фиолетовым сиянием и прорвать дыру в реальности?! Дея знала точно: ещё одного наплыва диссоциации ей не выдержать.
Впрочем, эпизоды больше не повторялись, что радовало. Хоть какой-то плюс.
Но, как назло, матери стало хуже. Вчера Дея здорово потратилась на средства гигиены для неё и дорогостоящие медикаменты. А тут ещё экспедиция на голову свалилась, и отказ принять в ней участие грозят приравнять к увольнению!
Ситуация сложилась близкая к безвыходной. Путь уткнулся в тупик. Обратную дорогу перегородили каменистые завалы. Она висела в неопределённости. Дея тысячу раз взвесила в уме все возможные варианты, и на свой страх и риск приняла решение договориться с Аароном о возможной отсрочке платежа.
Но идти к Аарону, преодолевая страх, не пришлось. После утреннего совещания он сам вторгся в её кабинет незваным гостем: довольный и лучезарный, как сытый лев. Без предупреждений и звонков. Как к себе домой.
— Можешь ликовать, пупсик, — протянул он с порога, закрывая за собой дверь. Морщины разбежались по его щекам, как нити паутины.
— Меня сейчас ничего не спасёт, — буркнула Дея. Давить на жалость бесперспективно, но куда деваться, если сердце и мысли переполняются состраданием к самой себе?!
— И даже хорошие новости?
Дея, потупившись, бросила взгляд на незаполненный бланк анкеты кандидата на выезд в запределье, белеющий перед ней. Галочки и квадратные цифры останавливались на графе «Вес вашего биологического тела». Анкета предусматривала лишь две клетки для указания параметра. Какие хорошие новости могут быть в государстве, где тебя даже не считают за живую биологическую особь?!
— Смотря насколько они хороши, — с сарказмом протянула она. — Неужели улучшились условия преподавательского кредитования?
— Лучше! — Аарон снова засиял. — Если ничего не сорвётся, твои финансовые проблемы решены. Никаких кредитов. Поедешь в экспедицию, как в санаторий.
Внезапная радость ошпарила грудь, но эта эмоция была необдуманной, иррациональной. Дея отвела глаза. Слишком уж деланным казалось ликование декана. В любом случае, за этим что-то, да стоит. Как бы ни хотелось верить в добро, закон жизни суров. Просто так на голову не падают ни кирпичи, ни финансовые единицы.
— Даже так? Где подтекст? — сухо пробормотала она, не спеша выражать радость.
— Подтекст? — Аарон снова ухмыльнулся. — О чём ты, Дея? Просто судьба внезапно повернулась к нам лицом, и один добрый человек решил оплатить нашу поездку.
— Ни с того ни с сего? — категорично отозвалась Дея. — Не верю. Он, наверняка, преследует свои цели, спонсируя нас.
— Если это можно так назвать. Цена меньше, чем ты можешь представить, — сообщил Аарон. — Всего-то, дополнительный человек в экспедиции в числе соискателей. У нас, к тому же, есть резерв. Ну, скажи, помешает ли он кому-нибудь?
— Как знать, — Дея пожала плечами. — Если он из числа лучших, не дотянувших до звания соискателей — это только плюс. Но что-то подсказывает мне, что я знаю, о ком идёт речь. И этот человек едва тянет нагрузку.
— Едва тянет — это слишком громко, пупсик, — Аарон сморщился. — Этот пре-имаго, конечно, привык хватать по верхам, но, я считаю, что потенциал у него неплохой.
Догадалась, значит! Но чувство торжества быстро сменилось разочарованием. Шале станет в экспедиции не просто балластом. Он будет мешать.
— У лодыря, неспособного даже интеграл взять? — Дея с готовностью расправила плечи. — Поверьте мне, Шале 487 — не самый лучший вариант для экспедиции.
— Ты весьма проницательна, пупсик. Вот только другого выхода у нас нет. Точнее говоря, другого выхода нет у тебя. Ты одна из всего состава не потянешь кредит. Так что, можешь считать, что лодырь, которого ты так презираешь, спас тебя от скорбной преподавательской участи через два года.
Как бы Дее ни хотелось отрицать, Аарон был прав.