Плачу любые деньги
Шрифт:
Когда из большущей машины на крыльцо выбрались мужчина, похожий на вышедшего в тираж борца-тяжеловеса, и юркая вертлявая красотка лет двадцати семи, Евдокия заметила, как напряглось лицо Мирона.
Красотка манерно поздоровалась с Зосей и Сашей, немного повисела на новорожденном Жене, борец долго тряс в лапищах пятерню Александра Сергеевича…
В череде лимузинов как раз возникла пауза, Миронов, оставив жену и сына на крыльце, зашел в холл вместе с приехавшим амбалом. Дуся совершенно скрылась за шкафом и притворилась статуэткой «Девушка с
– Зачем ты ее сюда привез?!
Гость поймал в зеркале злющий Сашин взгляд, скривил лицо, подумал и ответил рассерженным шепотом:
– Что-то пять лет назад ты меня об этом не спрашивал…
Мужчины строго поиграли в гляделки, подвигали бровями… Миронов набрал в грудь воздуха и медленно его выпустил – продышался вроде. Крыть, судя по всему, авторитету было нечем.
– Самсон, я тебя прощу, приглядывай за Катериной… Ты сестрицу знаешь.
Могучий Самсон слегка расслабился, кивнул и чуть смущенно произнес:
– Она, типа, как узнала, что к тебе еду…
Миронов хлопнул приятеля по необъятной спине:
– Проехали. Я понимаю. – И ухмыльнулся: – Гуляй, дружище, все оплачено!
Землероева влипла спиной в стену, богатырь с удивительно подходящим ему библейским именем прошел мимо. Скрылся в заполненной людьми гостиной. Сашу уже чинно лобызала очередная дама из шикарного авто…
Интересно, зашуршала Дуся извилинами. Борец привез с собой персону, которой здесь не рады… И кажется, понятно почему. Пять лет назад у этой Кати что-то было с папой именинника…
И это было неприятно вспоминать и Мирону, и Самсону.
Почему? Потому, что спать с сестрою друга некрасиво, или…
Дуся покинула наблюдательный пункт, попутно оставила на тумбе в холле бокал с согревшимся в руке недопитым шампанским и двинулась на место основного действия, в толпу. Толпа планомерно перетекала от картины к картине, чинно любовалась раритетами в стеклянных горках, потягивала аперитивы. Катя в уголке накачивалась коньяком, брат, удерживая ее за руку, пытался что-то втолковать. Сестрица упиралась, прихлебывала из бокала.
Понятно. Красотка Катерина пить-с изволит неумеренно.
Самсон наконец-то вырвал бокал из рук сестры, зло оскалился и чуть ли не силой усадил ее на диванчик. Сам встал на страже. Проходящие мимо официанты с подносами натыкались на свирепый взгляд борца и делали вид, что не понимают намеков Кати: «подойди, милейший, угости даму шампанским-виски-коньяком».
Понятно. Оставить сестру дома и не позориться почему-то не получилось. Самсон пытается исправить положение надзором.
Каким образом через два часа Катя все же упилась, для Дуси осталось тайной.
В половине девятого в доме поднялась суматоха. Едва поспевая за Мироном, Дуся взбежала на второй этаж.
В спальне Жени на его постели лежала мертвая Катерина; сам именинник лежал рядом с кроватью и подавал слабые признаки жизни.
Паршин ни разу даже взглядом не намекнул Евдокии: «а что я тебе, дуре, говорил? куда тебя, дубину, понесло?» Не изображал из себя тертого калача, крутого шефа, специалиста-профи. Ходил по дому Миронова грандиозной тучей, знакомился с местом происшествия, попутно сквозь зубы задавал вопросы.
Дуся была очень благодарна шефу за такое поведение, за то, что он вообще согласился сразу же, наутро, приехать в этот дом; скакала за начальником, что называется, на полусогнутых. Припудренное лицо уже не напоминало о слезах – полночи рыдала от страха за Женьку (и от стыда за свой грандиозный провал). Евдокия постаралась исключать из ответов личные переживания, сосредоточилась на личных наблюдениях.
– Состав гостей? – с профессиональным хладнокровием спрашивал Олег.
– Ушедший в бизнес криминалитет, непритязательный бомонд, истеблишмент второго эшелона.
– Количество?
– Человек двести.
– Изрядно, – нахмурился Паршин. – Бутылка с Жениным вином стояла открыто?
– Не совсем, – замялась Евдокия и доходчиво поведала о нравоучительном выступлении бабушки накануне дня рождения.
С тем, что ему позволено выпить лишь один бокал шампанского, Евгений (лукаво) согласился. В награду за послушание вымолил не позорить его перед пацанами: мол, сам, бабуля, норму рассчитаю, уговорил не делать демонстративный и отдельный безалкогольный «детский» стол.
Бабуля, скрепя сердце и нервы, смирилась. Повар Карим приготовил крюшон (к которому детки, к слову сказать, почти не притронулись), для именинника открыли бутылку безалкогольного вина…
Это вино по совсем понятным Дусе, но не Паршину причинам Женька спрятал в шкаф. Изображал, что наливается шампанским наравне со всеми.
Как Дусе показалось, совершенно не изображал, а как раз наоборот, прикидывался святошей перед бабушкой. Друзья у Женьки не только школяры, но и довольно взрослые ребята, какой подросток будет наполнять при всех бокал из отдельной детсадовской бутылки? Позориться, что маменькин сынок, послушный бабушкин внучок?
Конечно никакой. Подростки имеют странную и тонкую душевную организацию. Насмешек, намеков, подозрений в абсолютном послушании боятся больше, чем ругани бабушек.
Короче, практически нетронутая бутылка с безалкогольным белым вином стояла за дверцей большого посудного шкафа.
Дуся отвела туда Олега.
– Здесь хранится столовое серебро.
Массивный антикварный шкаф с резными дверцами стоял в коридоре на повороте от столовой к кухне.
– Дверца верхнего отделения обычно запирается на ключ, но вчера ее оставили открытой. Вчера Евгений пообещал Инессе, что будет сам следить за пополнением своего бокала. Я, Паршин, слышала, как он сказал: «Бабушка, я тебя умоляю, только не надо меня КОНТРОЛИРОВАТЬ!» Евгений упросил Инессу не терроризировать его глазами, дать хоть немного оторваться.