Пламя для дракона
Шрифт:
– Я уже почти не боюсь, - хмуро откликнулась я, рассматривая ошейник с безопасного расстояния.
– Я вообще бояться не люблю. Что ты хочешь?
"Помоги"...
– Да?
– справедливо засомневалась я, покосившись на цепь.
– А вдруг ты потом опомнишься и все-таки сожрешь, как намеревался? У меня, знаешь ли, большие планы на жизнь, уроки недоделанные...
"Я не причиню тебе вреда, - измученно выдохнул дракон, на мгновение приоткрыв один глаз.
– Да мне и не дано загасить твое Пламя. Но если не веришь..."
– Сам говорил, что убьешь, -
– И вообще, ты непоследовательный: то кричал, то пугал и угрожал, то молил... определись сперва, что тебе нужно, ладно? А там и поговорим.
Он только вздохнул. А затем неловко перевалился на бок и, вытянув шею, отвел голову в сторону. Так далеко, что передо мной оказалась лишь могучая грудина, закованная в естественную серебристую броню, от которой даже издалека веяло несокрушимостью.
Пока я раздумывала, что к чему, по чешуе пробежала долгая болезненная судорога. Раздался громкий треск, мерзкий чавкающий звук, тут же сменившийся звуком рвущейся плоти. Мгновением позже в ямке над верхней частью грудины дракона образовалась ярко-красная щель, откуда пахнуло неистовым жаром... а еще через миг меня буквально оглушило мерным и ровным рокотом, в котором отчетливо проступало мощное: тук-тук... тук-тук...
Ой, ты ж господи... выходит, не врут легенды?!
Я остолбенела, во все глаза уставившись на размеренно сокращающийся комок живой плоти.
"Сними, - обессиленно прошептал дракон, отодвигая крыло еще дальше и словно приглашая взглянуть на собственное сердце поближе.
– Ты же видишь - я полностью открыт"...
– Д-да уж, - растерянно согласилась я, не в силах оторвать взгляд от жутковатого зрелища.
– Всего один удар, и у тебя не останется шансов.
"Вот именно. Поэтому помоги... или добей. Я все равно долго не протяну".
Я отвела, наконец, глаза.
– Ладно, попробую... что-нибудь сделать. Но учти - я в первый раз. И если оплошаю...
Он промолчал, покорно ожидая моего решения. И не шелохнулся даже тогда, когда я, кряхтя, взобралась по толстой лапе и уже с плеча обвиняюще буркнула:
– Ты холодный! Даже через куртку пробирает!
"Прости. Я держусь, но это не всегда помогает".
– В каком смысле?
– не поняла я, попутно изучая крепление на ошейнике. Несложное вроде. У нас в деревнях собак на такие сажали. Механизм простой совсем - даже ребенок открыть сможет. Только и делов, что одну петельку приметную с крючка снять, а дальше ошейник сам слезет.
"Чтобы жить, мне нужны силы, - кротко пояснил дракон.
– Свои давно закончились, поэтому я тяну твои".
– Что?!
Моя рука тревожно замерла на петельке.
"Тебе холодно, потому что я забираю твои силы, - тяжело уронил он, даже не думая увиливать или приукрашивать правду.
– Сперва помногу, поэтому ты и испугалась. Но я учел прошлые ошибки и сейчас беру совсем чуть-чуть, хотя и этого достаточно, чтобы ты почувствовала. Когда мои резервы восстановятся, ты перестанешь мерзнуть. Обещаю. Но это долгий процесс. И его очень трудно контролировать. Поэтому будь осторожней и, пожалуйста, не прикасайся к коже".
– Это как, интересно?!
– внезапно разозлилась я, восседая на чужом загривке, как на шипастом заборе.
– Взлететь, что ли?! Крылышками помахать, как у тебя?! Так спешу сообщить - не обзавелась еще! Не отрастила, знаешь ли! Тьфу!
Тугая петля, наконец, соскочила с круто загнутого крючка, замок оглушительно щелкнул и раскрылся неопрятным стальным цветком, продемонстрировав моему сердитому взору натертую до глубоких ран драконью шкуру. А следом за ошейником с драконьей холки со звоном соскользнули и цепи. Вместе со мной, едва успевшей соскользнуть вниз и отпрыгнуть, чтобы не зашибло.
Но если я полагала, что на этом все и закончится, а крылатый пленник вдруг радостно воспарит под самый потолок, то меня ждало жестокое разочарование. Потому что дракон, оказавшись на свободе, просто бессильно обмяк, перестав, кажется, даже дышать. Зияющая обширной раной грудь скрылась за безвольно упавшим крылом, да и мерное биение сердца на какое-то время оборвалось. Причем так резко, что наступившая тишина показалась мне оглушительной.
– Эй, ты чего?
– забеспокоилась я, когда из натертых ошейником ран щедро выступила кровь.
– Помирать, что ли, собрался? Э-эй! Не смей! Я же еще не все спросила!
Тяжелое крыло легонько дрогнуло и медленно, словно бы нехотя укрыло неподвижного дракона серебристым покрывалом практически полностью.
"Мое имя...
– он проурчал какой-то нечленораздельный набор шипящих и рычащих согласных, среди которых явно выделялись "р", "х" и "ш", а потом со вздохом добавил: - Можно просто Рэн. Но сейчас тебе пора, Хейли... если ты останешься здесь, когда я усну, то можешь погибнуть. А я обещал тебе не вредить".
– Даже так?
– неприятно удивилась я.
– Ладно. Принимается за "спасибо". Счастливо оставаться, Рэн.
Из-под крыла появились широкие ноздри с застывшими кровяными дорожками на чешуе, а затем и крупный зеленый глаз с вертикальным зрачком. Дракон внимательно взглянул на меня, при этом узкая полоска зрачка растеклась широкой кляксой на всю радужку, затем снова собралась в щелку. После чего, наконец, виновато спряталась за кожаным веком.
"Прости. Я очень тебе благодарен. Но если ты не уйдешь, моей выдержки может не хватить. Тебе известно, что такое голод?"
Я только махнула рукой и отвернулась. Такого разочарования мне уже давно не доводилось испытывать.
"А чувство, когда ты висишь над пропастью, держась лишь на одной воле, и видишь протянутую руку, но при этом понимаешь, что любым неосторожным движением можешь утянуть спасителя за собой?"
– Все-все, поняла!
– сдалась я и попятилась подальше от сонного ящера.
– Больше на рожон не лезу! ДОМОЙ!
"Я буду ждать тебя завтра, Хейли, - тихо проурчал дракон, когда вокруг меня задрожали и начали стремительно расплываться стены мрачного подземелья.
– Как ждал все двадцать шесть лет со дня твоего рождения"...