Пламя и цветок

Вудивисс Кэтлин

— Хэзер, у тебя промокла рубашка, — объяснил он. — Без нее тебе будет теплее.

Хэзер разжала пальцы и покорно лежала, пока он развязывал ленты рубашки и снимал ее.

Она металась в бреду, то приходя в себя, то снова погружаясь в блаженный мрак…

Хэзер открыла глаза и увидела деревянный потолок каюты. Все вокруг было тихим и мирным, только потрескивала обшивка корабля. Минуту она лежала неподвижно, пытаясь вспомнить, что произошло. Кажется, она хотела добраться до койки, но, должно быть, упала. Слегка пошевелившись,

Хэзер поморщилась от боли. Ее тело ныло так, словно было избито, руки и ноги были непривычно слабыми. Приподняв голову, она увидела Брэндона — он спал в гамаке, подвешенном в другом углу каюты.

Гамак здесь, в каюте? У Брэндона был утомленный вид. Под глазами появились темные круги, волосы были спутанны. Странно, обычно он так следил за своей прической…

Хэзер нахмурилась, обведя глазами каюту. В ней царил полный беспорядок. На стульях лежали ворохи одежды, на полу валялись сапоги. Рядом с койкой стоял таз с водой, над жаровней висели какие-то длинные тряпки. Хэзер не могла понять, что произошло с каютой и почему Джордж не удосужился убрать ее.

Она с трудом приподнялась на локте, и Брэндон сразу же открыл глаза. Выбравшись из гамака, он поспешил к койке. Увидев ясные глаза Хэзер, он широко улыбнулся и присел рядом с ней.

— Лихорадка отступила, — с облегчением произнес он, прикасаясь ладонью к ее лбу.

— Что случилось? — непонимающе спросила Хэзер. — У меня все болит. Я упала?

Брэндон отвел волосы с ее лица.

— Ты больна, дорогая, уже несколько дней. Сегодня пошел шестой.

— Шесть дней! — выдохнула Хэзер в замешательстве. Шесть дней пролетели для нее совершенно незаметно — казалось, прошло всего несколько часов.

Внезапно ее глаза расширились от испуга, и она сунула руку под одеяло.

— Ребенок! Неужели я потеряла ребенка? — воскликнула она. Слезы мгновенно брызнули из ее глаз. — Брэндон, скажите мне правду!

Он улыбнулся и взял ее за руки.

— Нет, — возразил он. — Ребенок жив. Теперь он шевелится все чаще.

Хэзер разразилась слезами облегчения и была уже готова обнять Брэндона, если бы вовремя не опомнилась. Она торопливо вытерла слезы и улыбнулась, вновь ложась на спину и чувствуя утомление.

— Я никогда не простил бы вам, мадам, если бы вы потеряли моего сына, после всего, что мне пришлось вынести, — усмехнулся Брэндон. — Я возлагаю на него большие надежды.

Хэзер вгляделась в лицо мужа, с трудом веря своим ушам.

— Надежды? На ребенка? — переспросила она. — Значит, вы будете им гордиться моим ребенком?

— Нашим ребенком, дорогая, — мягко поправил он. — А вы думали, я не способен на это? Стыдитесь, мадам. Я уже говорил вам, что люблю детей, тем более своих собственных.

Хэзер пристально смотрела на него широко открытыми глазами, прежде чем решилась задать ему давно мучивший ее вопрос.

— Брэндон, я буду первой… — Она смутилась. — Я хотела спросить: у вас раньше были дети от другой женщины?

Он

отстранился и иронически приподнял бровь, заставив Хэзер покраснеть. Она быстро отвела глаза и виновато пробормотала:

— Простите, Брэндон, я не хотела оскорбить вас. Не знаю, зачем я спросила об этом, право, не знаю. Простите меня.

Внезапно он усмехнулся и приподнял ее за подбородок.

— Вряд ли можно надеяться, что тридцатипятилетний мужчина ни разу не бывал близок с женщинами, верно? Но могу заверить тебя: ни одна из них не родила мне ребенка. У меня нет незаконнорожденных детей. Такой ответ тебя устроит, дорогая?

Хэзер просияла. Она не могла сказать, почему довольна его ответом.

— Да, — радостно ответила она.

Она попыталась сесть, и Брэндон поддержал ее за спину и поднял повыше подушки.

— Хочешь есть? — мягко спросил он, еще поддерживая Хэзер. Одеяло сползло, обнажая до пояса ее тело, прикрытое только спутанными волосами. Брэндону явно не хотелось отпускать ее. — Ты должна что-нибудь поесть, ты похудела.

— И вы тоже, — прошептала Хэзер, глядя на мужа.

Он усмехнулся, уложил ее на подушки и накрыл одеялом.

— Я велю Джорджу приготовить завтрак. Он будет рад узнать, что тебе лучше. Он слишком привязался к тебе. Боюсь, за время твоей болезни он постарел на десять лет. — Глаза Брэндона блеснули. — Надеюсь, дорогая, что теперь у тебя пропадет желание спать на скамейках.

Она рассмеялась и признала:

— Еще никогда мне не было так неудобно, как в ту ночь.

— Вы слишком упрямы, мадам, — усмехнулся Брэндон. — Но теперь я не дам вам шансов доказать мне это. — Он вновь посерьезнел. — Впредь я не позволю вам ни одной подобной выходки.

Хэзер неуверенно улыбнулась, понимая, что он не шутит. Еще одна мысль мелькнула у нее в голове, когда Брэндон направился к двери.

— Брэндон!

Он остановился на полпути и обернулся. Хэзер смущенно комкала одеяло, не зная, как он воспримет ее слова, но чувствовала, что разговор неизбежен.

— Брэндон, я… — Набравшись смелости, она взглянула ему в глаза. — Вы хотите сказать своим родным, что женились на мне по принуждению?

Несколько секунд Брэндон неотрывно смотрел на нее, затем повернулся и вышел. Он не ответил ей, но все было ясно без слов. Хэзер задумалась, сможет ли вынести такой позор.

К моменту его возвращения она уже пришла в себя и мысленно поклялась никогда больше не заводить этот разговор. Брэндон вынул из сундука ее ночную рубашку.

— Разреши, я помогу тебе одеться.

Хэзер приподняла голову, и Брэндон помог ей надеть рубашку. Он выглядел усталым. Волосы были едва причесаны, под глазами обозначились темные круги. Хэзер внезапно захотелось прикоснуться к его щеке, стереть ладонями морщинки утомления.

— Джордж совсем перестал заботиться о вас, — мягко пробормотала она. — Надо будет попенять ему на это.