Шрифт:
Пролог
Как же так вышло, что его единственный сын и наследник, его надежда, его гордость уничтожил, испепелил всё, чему так преданно служил сам и несколько поколений их фамилии? Как так получилось, что он просмотрел, не увидел, что его дитя сошло с истинного пути? Почему именно в тот момент, когда он так нужен был сыну, его словно убрали в сторону, чтоб не мешал той чёртовой ведьме творить свои злые дела!
Главный инквизитор Южных земель Священной империи Бертольд Ферраламо сжал в руках тяжёлый ритуальный кинжал, громоздкий и не особо острый предмет, зато богато инкрустированный. Камни покрывали рукоять и частично лезвие, но это было не для красоты: это была плата за вход в мир
Со смертью Бертольда их честь не очистится и род останется запятнан ужасным преступлением, что совершил его сын – Леонардо. И богомерзкая еретичка останется жива, будет и дальше морочить головы своим лживым учением наивным людям. При мысли об этом тело инквизитора пронзила физически осязаемая боль, мышцы свело судорогами, а горло перехватил спазм, отчего мужчина страшно захрипел и в порыве гнева перевернул тяжёлый кабинетный стол.
Он тяжело дышал, приходя в себя после ослепительной вспышки гнева, на миг лишившей его самообладания. На рассыпанные у ног бумаги из носа начали капать багровые капли. Инквизитор достал из нагрудного кармана платок и приложил к лицу. Что-то часто стало с ним повторяться подобное… Видимо бог решил проверить на прочность своего верного слугу и послал такие испытания.
Что же, возможен был лишь один исход всего произошедшего: Бертольд найдёт своего оступившегося сына и восстановит честь их рода. Как бы больно не было. Сейчас мужчина увидел перед глазами картины прошлого, когда он был счастлив, когда пророчил сыну великую судьбу, держа его на руках, видя каким любознательным и отважным растёт его сын, как жадно впитывает всё то, что слышал от отца, как, будучи совсем крошечным, повторял всё за родителем, веселя своими выходками домочадцев особняка семьи Ферраламо.
Леонардо… «Как же так, сынок? Ведь ты был лучше, чем я в твои годы: сильнее, умнее, идейнее…»
Прежде, чем лезвие клинка поставит точку на скрижали жизни Леонардо, Бертольд намерен был наказать и ту девку. Проклятая адептка запрещённого культа. Чем она помутила разум его наследника, что он пошёл против церкви, против правосудия, против Бога?! Неужели он не понимал, что своими руками уничтожает всё, что его предки добывали потом и кровью?.. И это не расположение или богатство, нет! Сейчас Бертольд думал о духовном… Сколько жизней положено было, чтоб искоренить это зло, что отбирало души, заманивало в лживые силки несчастных людей, сколько предков Бертольда остались навеки молодыми? И что теперь? Сын главного инквизитора, которому за его усердие, острый ум и истинную веру дорога был одна – стать преемником отца, он нарушил приговор. Он помог приговорённой. Он сбежал с ней.
– Бертольд, милый… – бледная измученная женщина вошла в кабинет и замерла, поднеся к лицу ладони, – Бертольд!..
– Уйди, – прорычал мужчина.
И тут в его руке блеснул кинжал.
– Что это?! Бертольд, нет!
– Убирайся! – он подошёл к шкатулке и положил туда драгоценный артефакт, захлопнув крышку, – это твои сказочки дали свои всходы! Довольна теперь, довольна?
Инквизитор навис над своей женой грозовой тучей, а она беззвучно плакала, упав на колени и закрывая руками лицо. Затем мужчина вышел из комнаты, грохнув дверью так, что посыпалась штукатурка со стен. А Адель Ферраламо всё стояла, не находя в себе силы встать и уйти. Она знала, что муж найдёт, кого обвинить, ведь это было его обычной привычкой. И она каждый раз прощала его за это, но, видимо, слишком устала, потому что не пошла с милой улыбкой за ним, как бывало прежде, а тяжело привалилась к стене, выдохнув:
–
Глава 1
Я знала, что однажды это произойдёт, и за мной придут, а точнее приедут инквизиторы на вороных конях. Ох и любили они эффектные зрелища! По одно моё тщедушное тельце (зато с отважной душой и горячим сердцем!) заявилось трое недобрых молодцев в чёрных одеждах и на чёрных жеребцах. Лошадей они не очень признавали, видимо, как угрозу авторитету. Я их ждала, поэтому ушла заранее, найдя убежище среди густой кроны раскидистого дуба чуть поодаль от моего уже бывшего жилья.
Жаль было покидать своё уютное пристанище, которым был маленький бревенчатый домик в чаще леса. Вокруг росли светлые кудрявые берёзы, за домиком была земляничная полянка, чуть в стороне звонкий родник с вкусной водой. Как не запрещала я себе привыкать к нему, а сердце дрогнуло, когда я обернулась на пороге и прошлась взглядом по пучкам трав, развешенным под потолком, по набеленной по весне печке, по застеленному нарядной скатертью, которую я получила в подарок от благодарной селянки, столу, а на столе стояли в маленьком глиняном кувшинчике сухоцветы… Скромное жильё обогрело и защитило меня, подарило ощущение благополучия и семейного тепла, чего на самом деле у меня никогда не было и вряд ли будет. Для таких как я дорог много, но все они ведут куда угодно, но не к дому и не к семье.
Я сидела на широкой ветви, свесив ноги и оперевшись спиной о ствол, и жевала яблоко, взятое с собой. Уходила я налегке, брала с собой лишь комплект сменной одежды, нож, пару травяных сборов и немного еды, остальное опять придётся добывать, как уже бывало много раз. Я никак не могла привыкнуть к такой жизни, хотя жила ею, сколько себя помню. Поначалу я скиталась с мамой, а с недавних пор одна…
От горестных дум о прошлом отвлекало наблюдение за домом. Три лба крались к домику, будто там засела стая вурдалаков. Один из них выставил вперед руки, держа ими круглый металлический предмет. Несложно было догадаться, что это был символ единого бога – круглая Луна с чёрным диском в центре, обозначающая одновременно и затмение человеческого разума греховными мыслями, и вход в загробный мир. Их диск должен был напоминать всем и каждому о том, что чёрные помыслы закрывают от бога сияющую изначальной чистотой душу каждого человека. И вот инквизиторы возложили на себя неподъёмное бремя очищения общества от скверны, например, от таких как я.
Да, я считалась вне закона и подлежала как минимум изгнанию в Пустоши. И это по сути было смертной казнью, ведь на бесплодных землях не росла даже трава, чтоб завести какую-нибудь скотинку для выживания. Либо можно было официально схлопотать смерть на костре за какое-нибудь совсем уж лютое святотатство. И, судя по серьёзности прибывших за мной, я допрыгалась. А ещё этот круг с отполированной поверхностью был зеркалом, отражающим чужое колдовство. Вот только боевых магов среди наших не водилось, а жаль…
И вот упырь с диском ударил ногой дверь и вломился в дом, а за ним ворвались и его сообщники, держа наготове аркан и арбалет. Несколько минут я была лишена возможности созерцать столь прекрасное трио, но затем они вышли из-за низенькой двери с кислыми минами и понурыми плечами.
Простите, ребята, я знаю, что огорчила вас до глубины души, но я сделаю всё, чтоб наша встреча произошла как можно позже.
Моё тело уже затекло от однообразного сидения в своём укрытии, да и смотреть на топтание троих инквизиторов – не самое увлекательное занятие. Они старательно вытаптывали полянку перед моим домиком, но не спешили уходить. Даже не пытались определить направление, куда я могла пойти. Это озадачило меня. Но спустя еще какое-то время я услышала стук копыт и на поляне появился четвёртый участник этого дешёвого представления.