Пламя Луны
Шрифт:
Но в этот момент другое привлекло внимание Хранительницы. Даниил был рядом, девушка точно знала это. Иллия ощущала приближение любимого, уверено выбираясь из задворков мозга, куда Селена пыталась затолкать свою слабую половину.
Было ли это хорошо? Кто мог бы ответить на это. Но, не имея особого выбора, Дочь Луны решила договориться с Иллией, ей незачем было ослаблять самое себя в бессмысленной борьбе собственной души и разума. Что ж, если Иллия доверял Даниилу, Селена смириться с этим. Пока. До того времени, когда она сможет опровергнуть это.
В то, что такое слепое доверие возможно подтвердить, наследница практически не верила. И, помимо всего прочего, ее очень волновало то, откуда взялась в ней эта уверенность. Что заставляет Дочь так бездумно покоряться этим мужчиной?
Иллия рассмеялась сомнениям Селены, зная, что истиной причиной ее опасений был страх. Хранительница боялась стать зависимой, боялась оказаться покоренной хоть кому-то, не осознавая, что любовь не связывает - освобождает душу.
За своими внутренними сомнениями Иллия не переставала следить за окружающим.
Отряд гаррунов медленно втягивался в первое кольцо, когда на дороге, ведущей с Черты, показалась машина. Предводитель остановился, пристально глядя на приближающийся автомобиль. Воины прекратили движение, послушные молчаливому приказу главного.
Все замерло, казалось, и дыхание покинуло гаррунов. Только тихие звуки собственных вздохов, да едва слышный шорох листвы под предрассветным ветром, позволяли Иллии быть уверенной в том, что она еще что-то, вообще, слышит.
Машина остановилась на расстоянии от Кольца. Из нее вышло три фигуры, и Иллия знала, что Даниил был там. Она смогла бы узнать Оберегающего с любого расстояния.
Что-то поменялось между ними, стала сильнее их связь. В этом Селена была права.
Гарруны внимательно наблюдали, но никто не казался удивленным. Предводитель вышел на шаг вперед, словно встречая гостей. Вот только Иллия не была уверена, что прием, который окажут ее воинам, будет радушным.
Их было вдвое меньше чем гаррунов. Трудно было понять, на что они рассчитывали, переходя Черту в таком количестве, но странно было бы ожидать от Даниила другого.
Он всегда был готов на все для нее. Иллия не будет сомневаться, если уж она решила во всем верить своему любимому.
Оберегающий возглавлял их маленькую процессию. В его в руке, в такт шагам, болтался округлый предмет, что-то смутно напоминающий Хранительнице, но трудно было рассмотреть точно с такого расстояния в предрассветной мгле и тумане, укутавшем Священное кольцо.
И, только, когда они приблизились, становясь напротив Возглавляющего гаррунов, и Даниил с безразличием бросил свою ношу под ноги предводителю, Иллия поняла, что именно принес ее любимый. Голова гарруна, которого наследница мельком видела в пещере, с глухим звуком, упала на землю, пачкая сочную траву темной кровью. В распахнутых глазах умершего, уставившихся в светлеющее небо, застыл ужас.
Хранительница не вздрогнула, чувствую, как усмехается Селена в душе. Ей, определенно, начинал нравиться их выбор.
Зеленые глаза Даниила нашли Иллию, выделяя ее из общей массы, в которую столпились гарруны, в попытке прикрыть пленников. Но лишь мгновение они смотрели друг на друга. Он не дал ярости и бешенству, вновь полыхнувшим ярким костром, прорваться наружу. Тот, кто был виновен в ее ранах, умрет. Медленно и мучительно.
Чего бы это ни стоило Даниилу. Он отомстит за каждую секунду боли любимой.
Мужчина знал, что исполнит клятву, данную только что самому себе.
Оберегающий, вновь, перевел взгляд на Пылающего, которым, скорее всего, и являлся этот гаррун. Тот поднял голову, отрываясь от созерцания принесенного Даниилом "подарка", не скрывая довольной улыбки, напомнившей мужчине о сытом коте. Он усмехнулся краешком губ, находя иронию в таком сравнении. Даже то, что предводитель врагов был столь похож на него самого, оставило Даниила равнодушным.
Он сумел взять огонь под контроль Матери. Здравомыслие и первопричина преобладали в разуме Оберегающего. А у него всегда была лишь одна цель - Иллия.
– Он был неплохим воином и покорным слугой.
– Голос Пылающего мог бы заставить вздрогнуть любого, но Даниил не поддался на его попытку. Он чувствовал, как переступил с ноги на ногу Измиль, пытаясь сбросить напряжение, как вздрогнул Анри, не имеющий достаточной стойкости, но, все же, и он не поддался.
– Я не люблю плохих новостей.
– Безразлично ответил Даниил, не давая даже намеку на заинтересованность собеседником проскользнуть в его взгляде.
Несложно было провести параллели и сделать единственно верные, пусть и не радостные, выводы. Но, не это волновало мужчину. Какие выводы сделала Иллия, вот что имело значение для него. Хоть и ощущал Оберегающий ее эмоции, пусть и чувствовал радость и любовь, которую никто не смог бы прочесть в бесчувственных чертах лица. Но, не много ли испытаний выпало на долю ее доверия к нему?
Выдержит ли оно? Сейчас, Даниил даже был рад, что, мимовольно, завершил ритуал.
Так или иначе, теперь никто и ничто не сможет разделить их.
Но, ни одно из его сомнений или размышлений не отразилось на спокойном, лишенном всяких эмоций лице.
– Что ж, это достойная причина,… сын.
– Гаррун не переставал уверенно улыбаться, и Даниил хотел бы знать, в чем причина такой его радости. Он не обратил внимания на слабо идентифицируемый звук, прозвучавший со стороны его спутников, постарался не заметить всплеска чувств внезапного понимания и осознания со стороны любимой, который так и не заставили исчезнуть ее безмятежность. Это было то, что он и предполагал несколько минут назад, вглядываясь в черты, столь похожие на его собственные, лишь разнящиеся прожитыми годами.
Но это не имело для него никакого значения, кроме единственного - что потребует от Даниила внезапно обретенный родитель за свободу Иллии?
Оберегающий молча смотрел на предводителя гаррунов, пытаясь понять вероятную причину их нахождения именно здесь.
Нельзя сказать, что у мужчины имелись уж очень теплые воспоминания об этом месте.
Не после того, как Килим и Арман преподали ему урок о чести и предательстве именно здесь. Но, это было его преимуществом. Даниил знал Круг так, как никто, наверное. Не только в этом, видимом слое, он дошел до его изнанки, в попытке догнать своих наставников в тот день. Пусть и мог навечно остаться там, не имея достаточной силы управления измерениями. В тот момент, это было наименьшим, что волновало кашима. Отчаяние дало Оберегающему силы, хоть попытка и не имела смысла в то утро. Зато, теперь он мог бы поспорить, что никто не ориентируется в этом месте лучше него.