Пламя подлинного чародейства
Шрифт:
— Собакам собачья смерть!
— Кхе! — аж подавился куриным крылышком от такой сентенции я. — Ну… ты… блин. Не ожидал.
— Вероятно, те монахи прибыли откуда-то из центральных провинций, — пожал плечами старый-новый капеллан. — А там такие обычаи среди слуг Отца Времен царят, что впору летом снег из келий выметать! Меня вот тоже однажды, когда в мирской одежде вылез по столице погулять, такой субчик, к слову, милостью небес обделенный, едва к стоянию у позорного столба не приговорил за несоблюдение поста. Хотя виноват-то был хозяин таверны, подавший слишком уж обильный и щедрый обед. Сам-то гаденыш в сутане, спрашивается, какого демона там делал? Или не ради еды завалился, а чтобы непотребных девочек исповедать, на втором этаже проживающих?
— Чем больше узнаю о вашей вере и ее проявлениях на земле, тем больше понимаю, что кто-то где-то чего-то накурился, и теперь все наперекосяк идет, — подумав, изрек я, осторожно косясь на квартерона и дожидаясь его реакции.
— Ну, до морской богини с ее воистину женской капризностью Отцу Времен с его почти полным безразличием к мирской суете далеко, — и не подумал сердиться священник. — Сейчас-то еще в целом ничего, в древности хуже было. Ты про войну монастырей слышал?
— Нет, — покачал головой я. — А что это?
— Да был такой период в истории, — поморщился священник, — когда религиозные учения от разных богословов начали особо сильно друг другу противоречить. Дошло до того, что над полем боя, участники которого были исключительно слугами церкви, несколько вестников друг с другом оружие скрестили. Об этом, само собой, по мере сил пытаются замалчивать, но правду скрыть трудно.
— С ума сойти! — Местная история определенно очень увлекательный предмет. Если настоящая, а не та, которая имелась в прочтенных мной книгах. — И чем все кончилось?
— Гетервильскими курицами, — хмыкнул друид. — Гетервиль — это деревенька, рядом с которой та битва произошла. В ней после прекращенного вмешательством свыше сражения буквально из ниоткуда появилась удивительно вкусная и яйценоская порода домашней птицы с немного светящимися перышками на крыльях. Ее сразу же сочли священной и по закону обязали жить лишь в монастырях для сугубо декоративных целей. Но тем не менее купить на черном рынке можно и по сей день, хоть это и считается серьезным преступлением.
— Это просто удачно выведенная каким-то магом-химерологом, видимо, сильно увлекающимся сельским хозяйством, порода, — слишком поспешно запротестовал Алистор. — И пускать ее представителей в суп действительно немыслимое расточительство! Из их перьев, являющихся прекрасными алхимическими реагентами, связанными со стихией света, можно готовить такие редкие лекарства, как…
— О, кстати, — оживился центурион и быстрым движением руки извлек откуда-то из ящика своего стола вещественное доказательство, оставленное выхлеставшим его вино святым, — оцени, какой мне сувенир выдали, чтобы я с этим темным ведьмаком, по совместительству наблюдателем морской богини являющимся, себя вел поласковее.
Как-как?! Поласковее? Ультимативно запихнуть в отряд смертников — это поласковее? Блин! Хочу грубости, цепей и тихую уютную камеру. Нет, лучше конечно же билет на свободу, но будем же реалистами и помечтаем о событии, имеющем хотя бы маленькую вероятность случиться.
— Настоящее, — ошарашенно пробормотал капеллан, рассматривая светящееся перо.
— А то! — гордо похвастался Глай Цекус с таким видом, будто сам его у святого выдирал.
— Рассказывайте, чего я еще не знаю, кроме того, что к вам прислали двух спесивых идиотов, сейчас кормящих червей, — вздохнул слуга Отца Времен и потянулся к бутылке. — И кто все-таки эти дамы?
К концу объяснений он нализался в зюзю и нетвердой походкой отправился осматривать доставшуюся по наследству от сменщиков-предшественников берлогу, шагая профессиональным противострелковым зигзагом.
— Наш человек, — одобрила священника Сандра, составившая ему конкуренцию по части уничтожения не слишком качественных спиртных напитков, столь нежно любимых центурионом, и, повесив на плечо давно уснувшую воспитанницу, отправилась по следам нового духовного наставника, коллегу которого только вчера насмерть засверлила.
Надо бы узнать, кто ей такой шикарный протез сделал. Да и вообще, осталось ли от ее ордена хоть что-то способное представлять интерес для мага крови. Очень уж меня заинтересовал проведенный над женщиной эксперимент. Срок жизни в сто тридцать — сто сорок лет, из которых век тело остается не дряхлой развалиной, а машиной для убийства, это немного. Для мага. Но вот если таким образом улучшать простых воинов, из которых потом собрать армию…
— О чем думаешь? — пихнул меня в бок Амвросий. Старому друиду выпивка, казалось, была нипочем, и он остался даже трезвее меня, за все время едва-едва уговорившего полтора бокала вина.
— Как и положено могущественным злым темным магам, о захвате мира, — пожал плечами я.
— Хорошая шутка, — оценил друид, ибо сейчас меня к вышеназванным отнести было попросту невозможно. Оставим в стороне проблемы этики, но имеющиеся в наличии силы могут помочь если только при захвате курятника. Ну, пусть домишки какого-нибудь купчишки средней руки, все одно на эпическое событие не тянет. — Ты какие заклинания или ритуалы, способные защитить территорию от нежелательного проникновения, знаешь?
— Лишь самые простейшие охранные круги, — сознался я.
Раньше резервов ауры хватало, чтобы ими очертить территорию дома с прилегающим к нему немалым участком земли, а потом ежедневно вливать в получившееся заклинание новые порции силы, способные разложить на составляющие десяток-другой человек. Сейчас же… себя-то такой защитой не огражу.
— Плохо, — закручинился Амвросий, а потом, окинув меня взглядом, добавил: — Хотя чего еще ждать-то? Для настоящего волшебства силенок мало, а использовать магию крови для подобного, все равно что алмазами гвозди заколачивать. Ладно, парень, смотри и учись, может, и пригодится чего в будущем. Глай, ты там в сознании еще? Пошли мы уже.