Пламя Севера

Осадчук Алексей Витальевич

Жан-Луи слегка вздрогнул от звука моего голоса. Он потер свой пухлый подбородок и ответил:

— Должен сообщить вам, друг мой, что дело обстоит несколько иначе… Его высочество останется во Фьердграде и выполнит волю своего отца. Вижу, вы удивлены?

— Скорее, немного озадачен решением его высочества, — ответил я. — Пребывание на севере всегда угнетало его.

— Полагаю, вы имеете в виду ту влюбленность принца, о которой так много ходило слухов при дворе? — напрямую спросил Жан-Луи.

— Именно, — также прямо ответил я.

—

Что ж, с уверенностью могу вам сообщить, что все изменилось, — произнес барон де Леви. — Бланка де Гонди более не является дамой сердца его высочества. На днях принц получил письмо из Эрувиля, после прочтения которого его высочество был подавлен еще больше, чем после того, как узнал новость о ранении его отца. Никто не знает, что было в том письме и кто отправитель, но одно я знаю точно — после прочтения этого послания его высочество был в бешенстве, нелицеприятно упоминая предательство его брата, принца Генриха и Бланки де Гонди. Он даже отдал приказ собираться в дорогу, но произошло кое-что, о чем, собственно, я и пришел поговорить с вами.

— Я вас внимательно слушаю.

Мне стоило труда не усмехнуться. Руку даю на отсечение, письмецо с компроматом на Бланку де Гонди и принца Генриха —дело рук кого-то из «зеленых».

Им не выгоден отъезд Луи. Здесь, на севере есть надежда на союз с Винтервальдом. Если Лорд Грэй, который, похоже, не собирался никуда уезжать, победит в испытании, принцесса Астрид станет женой Луи и тогда у него будет поддержка Острозубого.

Интересно, что еще они провернули, чтобы переубедить Луи?

— Дело в том, что… — барон де Леви понизил голос и оглянулся на входную дверь.

Хм… А вот это что-то новенькое. Жана-Луи можно назвать кем угодно, но только не трусом. То, что я вижу сейчас, это явно страх.

— Не беспокойтесь, — успокоил я его. — Там, за дверью стоит один из сильнейших страйкеров севера. Поверьте, нас никто не побеспокоит.

Жан-Луи взглянул на меня. Похоже, ему стало стыдно за свою мимолетную слабость. Я лишь ободряюще улыбнулся, давая понять, что ничего такого не произошло, и что я не насмехаюсь над ним.

— Продолжайте, я внимательно вас слушаю. Вы говорили о каком-то происшествии.

Барон де Леви кивнул и продолжил уже более твердым голосом:

— Видимо, боги за что-то разгневались на нашего принца. Дело в том, что в тот же вечер за ужином стало плохо виночерпию его высочества, в обязанность которого входило пробовать все вино, которое поставлялось на стол принца.

Я нахмурился. А вот за этими фокусами уже явно стоит кто-то другой.

— Хотите сказать, что его высочество кто-то пытался отравить?

— Да, — кивнул Жан-Луи. — Бедняга виночерпий не прожил и часа…

— Уже установлены виновные? — продолжая хмуриться, спросил я.

— Нет, — покачал головой барон де Леви. — Но нам известно точно, что это не местные. Бутылка с отравленным вином была из личных запасов принца и была привезена из Эрувиля. Именно об этом я хочу попросить вас

более никому не распространяться. О покушении знают всего несколько человек, верных его высочеству. Если об этом узнают остальные, мы можем растерять всех сторонников. Они и так уже разбегаются словно крысы с тонущего корабля.

Жан-Луи снова схватился за кубок и опрокинул в себя его содержимое. Я видел, что ему нелегко дается этот разговор. Он явно был очень зол на своих бывших соратников, которые, как только запахло жареным, быстро разбежались кто куда.

— Даю слово, — кивнул я. — Получается, что неизвестные нам враги планировали отравить его высочество с того самого момента, как он отправился на север.

— И этим врагам союз принца Луи с дочерью конунга Винтервальда явно стоит поперек горла, — кивнул Жан-Луи. — Должен заметить, принцесса Астрид приняла деятельное участие в этом вопросе. Она всячески поддерживает его высочество. Сказать по правде, если бы не она, наш принц Луи окончательно бы пал духом. Когда принцесса Астрид узнала о тяжелом ранении его величества, она изъявила готовность уговорить своего отца дать ей и ее будущему мужу войско в пять тысяч северян, чтобы вернуться в Эрувиль и покарать тех, кто вздумал отравить его высочество. Представляете, друг мой?! Его высочество принц Луи въезжает в столицу во главе собственного войска!

Глаза барона де Леви тут же загорелись.

О да! Еще как представляю… Не успел Карл III отдать богам душу, а северяне уже намерены устроить военный поход в его столицу. А ведь есть еще принц Генрих, герцоги де Гонди и де Бофремон… М-да… Чует мое сердце, что придется искать страну поспокойней.

— Правда, — тут же себя одернув, произнес Жан-Луи, — все это будет возможно в том случае, если Лорд Грэй выиграет этот турнир.

Наш разговор прервал стук в дверь.

— Войди, — разрешил я.

На пороге возник Бертран.

— Ваша милость, прибыл лакей вашего старшего кузена, виконта Габриэля де Грамона, — доложил он, протягивая небольшой конверт. — Он доставил вот это послание. Сказал, что он должен дождаться вашего ответа.

Извинившись перед бароном де Леви, я взял протянутый мне конверт, открыл его и быстро прочитал содержимое. Сразу видно, что Габриэль больше уделял время каллиграфии, чем фехтованию. Почерк у него был красивый, округлый и аккуратный. Буковки ровные с симпатичными завитками.

Закончив чтение, я поднял голову и сказал Бертрану:

— Мой ответ — нет.

Старик молча поклонился и вышел из гостиной. Я посмотрел на Жана-Луи, который сверлил меня своим напряженным взглядом. Я видел, что он уже догадался, о чем шла речь в записке. Правда, там было еще кое-что, что ему очень не понравится…

— Как вы и сказали, мои кузены получили письмо от графа де Грамона, — произнес я. — Он приказывает им вернуться в Эрувиль. Они выезжают завтра же.

— Полагаю, вам тоже было приказано покинуть Фьердград? — усмехнулся барон.