Пламя страсти (Страсть под луной)

Финч Кэрол

– Тори?..

Калеб поражался превращению, которое произошло с его маленькой девочкой. Он еще больше, чем прежде, разозлился на Гвен, которая столько лет не позволяла ему общаться с дочерью, насильно разлучив их. Он никогда не простит этого своей бывшей жене.

– Папа?

Фиалковые глаза Тори оглядели высокого, крепкого человека, чья левая рука висела на перевязи.

Мили и годы, разделявшие их, наложили отпечаток на изможденные черты Калеба. Он выглядел по меньшей мере на двадцать лет старше того портрета, который Тори хранила в памяти. Далекие воспоминания детства нахлынули на нее. Она вспомнила, каким живым и шумным был отец,

как он смешил ее и она хохотала без остановки, как он дразнил ее за детские шалости. Гвен всегда брюзжала на Калеба за то, что он валялся и кувыркался с Тори на ковре, будто она была бойким и крепким мальчишкой. Но Тори обожала все, что было связано с отцом. И когда Калеб исчез из ее жизни, она затаила свое недовольство внутри и замкнулась в раковину, которая не раскрывалась до тех пор, пока она не повстречалась с Дру Салливаном.

Тяжелые, блестящие слезы наполнили глаза Тори, когда она бросилась в объятия отца. Глаза Калеба тоже повлажнели от чувств, пока он крепко обнимал свою потерянную, но никогда не забываемую дочь. Он опасался, что Тори будет возмущена тем, что ее вырвали из безопасного мира высшего общества и привезли в эту глушь. Но, казалось, она нисколько не разочарована.

Наконец Калеб выпустил Тори.

– Дай-ка мне поглядеть на тебя, малышка, – сказал он. Его любящий взгляд окинул ее стройную фигуру, изумляясь ослепительной красоте дочери. – Боже мой, ты совсем взрослая!

Его взгляд остановился на нитке жемчуга, которая была на шее у Тори. Он узнал свой подарок.

– Ты надела это, чтобы напомнить мне о прошлых годах?

– Я никогда не снимала этот жемчуг, – заверила его Тори. – Каждая жемчужина – это драгоценное воспоминание о тебе, о детстве.

В этот момент Калеб заметил обручальное кольцо на пальце дочери. Улыбка на его лице сменилась разочарованием. Проклятье, по-видимому, Дру не смог добраться до Чикаго вовремя, чтобы помешать церемонии. Черт бы побрал эту женщину, она намеренно проинформировала Калеба слишком поздно, чтобы он не смог воспрепятствовать этому браку.

– У вас замечатерьная дочь, мистер Фремминг, – послышался голос Вонга. Китаец высморкался в носовой платок и затем уважительно поклонился. – Я уверен, что вы очень гордитесь Тори. И мы с мистером Сарриваном очень доворьны, что смогри доставить ее вам.

Калеб взглянул поверх головы Тори и улыбнулся невысокому китайцу и возвышавшемуся над ним гиганту, стоящим в дверном проеме.

– Спасибо, что вы привезли мою маленькую девочку, – с чувством пробормотал Калеб. Он промокнул глаза платком и криво улыбнулся. – Пожалуй, мне больше не стоит называть ее маленькой девочкой… – Калеб еще раз нежно ее обнял. – Она совсем выросла и стала такой красавицей, какой я никогда себе и представить не мог.

До сих пор Дру молчал, небрежно прислонясь к дверному косяку. Его острый взгляд перебегал с раненой руки Калеба на его морщинистое лицо, а потом на пленительные черты Тори.

– Дру? Ты в порядке? – спросил Калеб.

Нет, черт возьми, какое там «в порядке»! Несколько неприятных мыслей одновременно копошились в его голове, и ему не нравилась ни одна из них!

– Что с рукой, Калеб? – ответил он вопросом на вопрос, указывая на повязку.

– Наш общий друг Уэбстер со своими прихвостнями разбушевался, – проворчал Калеб, огорченный темой разговора. – В последний раз, когда Тайрон пытался купить меня, я отклонил его предложение, и он напустил на меня своих бандитов. Но, разумеется, я не могу доказать его причастность.

Тори молча вскипела, услышав эту новость. Она решила непременно разыскать этого Уэбстера и пригрозить ему за то, что он осмелился напасть на ее отца. Тори проехала полстраны, чтобы встретиться с ним, и не потерпит никаких происков безжалостных негодяев, пытающихся разлучить их навеки!

Калеб переминался с ноги на ногу. Он с ужасом думал о том, как сообщить Дру о несчастье с его братом. Паренек чуть не умер от потери крови, когда Джон Генри нашел его на лугу. Билли Боб две недели не вставал с постели, ему повезло, что он вообще остался жив.

– В последнее время было полно краж скота, – сказал он, видя, как на суровые черты Дру набежало темное облако. – Билли Боб наткнулся на банду воров, но через неделю он уже встанет на ноги…

У Дру было чувство, будто кто-то ударил его кулаком в живот.

– Он сильно пострадал?

Лицо Калеба стало мрачным.

– Он получил пулю под ребра, но док сказал, что он молод и здоров и скоро поправится.

Не сказав ни слова, Дру повернулся на каблуках и пошел по коридору, соединявшему дом с холлом гостиницы. Его подгоняло стремление расквитаться с Тайроном, у которого, как всегда, будет отличное алиби. Хотя Дру не терпелось самому увидеть, что Билли Боб жив и выздоравливает, он испытывал жгучее желание немедленно добраться до Уэбстера. Поддавшись искушению, Дру направился в салун «Квин Хай». Он отведет душу с Уэбстером, а уж потом сядет в седло и поедет на ранчо, пообещал он себе.

Когда Дру бросился из дверей, Тори уставилась ему вслед, и душа ее ушла в пятки. Дру даже не побеспокоился о том, чтобы попрощаться или спросить, не хочет ли она пойти с ним. Конечно, она отказалась бы от предложения, но он по крайней мере мог хотя бы спросить! Хотя она и намеревалась остаться с Калебом, было обидно, что Дру так безразличен к ней. Очевидно, он, после того как почти шесть недель держал ее в подчинении, с облегчением сдал ее на руки отцу и отдалился от нее.

– Думаю, это было нелегкое путешествие, – размышлял вслух Калеб, подводя Тори к дивану и усаживая ее рядом с собой. – Ты, вероятно, больше не хотела меня видеть, но… ну… Я боялся, что ты презираешь меня, и хотел, чтобы ты услышала мои объяснения прежде, чем начнешь новую жизнь со своим мужем.

– Я часто тебе писала, – вздохнула Тори, кладя голову на широкое плечо отца. Когда Калеб раскрыл рот, она посмотрела на него сквозь густые, мокрые ресницы. – Кажется, вся почта находилась под контролем у мамы. Дру уверял меня, что ты пытался писать мне, но я никогда не отвечала. Все эти годы я думала, что ты рад тому, что я исчезла из твоей жизни.

– Зачем этой хитрой… – Калеб разразился чередой неразборчивых эпитетов в адрес Гвен и не мог остановиться целую минуту.

Тори потянулась, чтобы смягчить хмурое и возбужденное выражение на лице отца.

– Теперь все это не имеет значения, папа. Я рада, что ты послал за мной. Я вижу тебя, и это искупает все непонимание и длинный путь.

Калеб шумно выдохнул:

– Хотя тебе и пришлось пожертвовать роскошью дворца Эдгара Кассиди в Чикаго, чтобы навестить меня?

– Путешествие оказалось весьма поучительным, – призналась Тори. – Дру обучил меня науке выживать, когда я очутилась вне привычной городской обстановки. И я нисколько не раскаиваюсь в том, что приехала.

Калеб ничего не мог с собой поделать. Он еще раз сердечно обнял Тори, расплющив ее нос о свое плечо.