Планета червей
Шрифт:
«Разведцентр – Базе: мужской индивидуум находится в безопасном для жизни месте».
«Медцентр – Базе: дыхание индивидуума стабилизировалось. Температура тела приходит в норму. Собиратели, мужчина и женщина, за счёт минимальных форм внушения, производят правильные целебные отвары с наличием умеренных доз пенициллина и ингибитор-защищенных цефалоспориновых антибиотиков, полученных из местных грибов, чтобы предотвратить развитие двусторонней пневмонии у спасённого человека. Влияние на сознание индивидуума для стабилизации кровяного давления произведено слабым косвенным
«Информаторий – Базе: данная личность имеет склонность к непримитивному контакту, вследствие реакции на минимальное внушение, что характеризует его высокий уровень IQ. Он мысленно задавал нам вопросы».
Бело-перламутровый когнитивный модуль вошёл в состояние светящейся пульсации, и выдал с коротким звуковым сигналом распоряжение, высвеченное красной строкой:
«Разведцентру: вести непрерывное наблюдение за данным индивидуумом, до полного осознанного непримитивного контакта в его стороны. Стимуляцию для контакта не применять».
Флэм никогда тяжело не болел, и поэтому состояние полного изнеможения было ему незнакомо. Поначалу он даже не понимал, что происходит вокруг. Он слышал какие-то далёкие голоса, и не мог разобрать ни слова, то и дело впадая в беспамятство. Больше всего юношу раздражало, что он совершенно лишён сил, чтобы просто поднять руку, или повернуться набок. Но он чувствовал, как что-то проникает в его мысли, от чего они на мгновение становятся ясными. Так он научился словно по чьей-то подсказке глубоко дышать, особой методикой размеренно чередуя вдох и выдох через нос и рот. Даже приступы кашля стали его меньше тревожить, когда он делал такие упражнения. Всё это время Флэм мысленно задавал вопросы: «Кто вы? Это черви?». Но ответа не следовало, и он в который раз проваливался в глубокий сон.
Дюгуть, заходя в жилище и сбрасывая влажный плащ, тихо спросил:
– Ну, как он?
Калиле, возившаяся у очага, махнула рукой, подошла к столу и, ставя большую миску с кореньями и грибами, от которых исходил прекрасный запах, тихо ответила:
– Вроде замолк. Не бредит уже. А то всё заладил «Кто вы? Кто вы?»
– Ну, вот и славно. Главное, что твой отвар ему помог! – стряхнул капли тумана с бороды Дюгуть, и с улыбкой добавил. – И как ты додумалась эти грибы отварить то? Мы ж их только для еды жарили.
– Да, сама не знаю, – развела руками девушка, с улыбкой от похвалы, ставя поближе лампу с сиялками. – Мне словно кто-то во сне нашептал: «Бери их и отвари». Я ж собиралась, пробудившись, за корешками красных цветов сходить, а тут про грибы сон. Помнишь, Дю, как эти корешки помогли тебе, когда ты дышал еле-еле, весь промокший от тумана?
– Да, помню, помню, – пробурчал мужчина, усаживаясь за стол и приступая к еде. – Так те корешки ведь помогли, чтоб дышать нормально начал. А тут ведь кашель какой у парнишки! Аж наружу выворачивало. Хлипкие они все до тумана эти сальдарцы. А то, что он сальдарец сразу видно.
– Так и что в том, Дюгуть? – подбоченилась жена. – Не всем же такими бугаями быть как ты. Это ты у меня такой огромный, да могучий, что и не обнять за раз.
Калиле хохотнула от своих же слов и, увидев довольное лицо мужа, тихо добавила с улыбкой:
– Нам бы помощник в семье не помешал. Что скажешь?
Но мужчина лишь отмахнулся и со вздохом ответил, жуя:
– Вот куда торопиться то? Тебе двадцать, мне двадцать пять. Сами ещё толком на ноги не встали, а ты всё про детей талдычишь столько периодов. Ещё махов пять, иль семь поднакопим, и сможем перебраться поближе к Зову Песко. Там, говорят и народ побогаче, и цветов всегда берут кучами. А то мы тут с тобой завязли, и хоть уставь весь дом корзинами с цветами, половина всё равно увянет, пока обменяем на что. Рядом то селений немного.
Вдруг Калиле схватила мужа за плечо и тот, обернувшись, увидел, что с лежанки на печке, на них внимательно смотрит спасённый паренёк.
– Кто вы? – разлепляя запёкшиеся губы, слабо произнёс Флэм.
– Очнулся, сердешный! – радостно сказала Калиле и подошла к печке. – Муж мой Дюгуть, да я, жена его, Калиле, уж оборота 22 три всё тебя отпаиваем, да хворь твою выгоняем. Дюгуть тебя приволок на себе, выдрав их густых кустов недалеко от прохода, что был в аккурат четыре оборота назад. Уж как тебя угораздило там оказаться то? Ты ж совсем пустой был, без товара какого. Только, вона, пяток шариков стеклянных в карманах нашлось. Может помнишь что и поведаешь нам?
22
«Оборот» – промежуток времени, равный земным суткам в соотношении 1 к 1,00314.
– Дай ты человеку в себя прийти! – сломав хмуро брови сказал Дюгуть. – Не видишь, что он языком еле ворочает, а ты его на рассказы долгие выводишь. Вот тебе прям всё сразу, да поскорее в подробностях надо знать, что б твоё любопытство женское унять.
– Да! А что? – растянула в улыбке пухлые губы Калиле, отчего её круглые румяные щёки тут же заиграли умильными детскими ямочками. – Мне хоть какие-то новости узнать хочется, чтоб с тобой тут в туманной хмари с тоски не окочуриться. Ты ж у меня ещё тот говорун. С этими словами она подошла к мужу и звонко чмокнула его в щёку.
– Меня Флэмом зовут, – слабо улыбаясь ответил юноша, – я из Сальдара… Из селения стеклодувов… У мастера Элава тружусь, – тяжело дыша с непривычки добавил Флэм.
– Ты, давай-ка, не переусердствуй сразу всё рассказывать, – остановил его Дюгуть. – Тебе силы восстановить сначала надо, а их набраться можно только отварами да через сон крепкий. Так что, не торопись. Всё рассказать успеешь. Сейчас тебя Калиле накормит ещё немного, и ты поспи хорошенько.
– А что такое Зов Песко? – решил не поддаваться на уговоры Флэм.
– Зов Песко, это самое известное в наших краях селение! – затараторила Калиле, уже накладывая в миску новую порцию еды для Флэма. – Оттуда все слова заветные к червям узнают. А Песко тот – рыбак, которого черви спасли. Он их по-особому звать начал, когда замерзал на берегу, вот они и откликнулись, и согрели его. На-ка, поешь немного, – добавила она, подавая миску с едой юноше.
От услышанного, у Флэма округлились глаза, и он, резко приподнявшись на локте, чуть ли не крикнул:
– Мне туда надо! Я…