Планета чудовищ
Шрифт:
– И сколько ей лет?
– Шестьдесят пять миллионов.
– Ух, ты! Так давно! А илльфи тогда уже были?
– Планета да, а мы, боюсь, еще нет. Илль в это время начал терять воду, и существа, что могли жить на суше, только-только начали свою эволюцию. Нам, как виду около пяти миллионов лет.
– А земляне были?
– Их тоже не было. Антропогенез людей занял, по разным оценкам, от трех до двух с половиной миллионов лет. А тот вид, к которому принадлежат современные земляне, по их же исследованиям, появился четыреста тысяч лет назад.
– Ого, вот это разница!
– Не забывай,
– Выходит, до землян на их планете жили ящерицы, – сказал Селет. – Люди зовут их динозаврами. Те самые, которых они тут откапывают. И что с ними случилось?
– Это, Селет, одна из загадок Земли. Люди убеждены, что их вид – единственный разумный вид на планете. Они считали и считают, что динозавры – ужасные чудовища, которые, к их счастью, вымерли много миллионов лет назад.
– Но эту же чашу могло сделать только разумное существо? Ведь так? Вы рассказали им про то, что видели?
– Конечно, – задумчиво ответил Севиш. – Для этого я и прилетел на Землю. Когда вместе со скелетами доисторических животных были найдены предметы культуры, в основном керамика со следами рисунков на ней, земляне сразу обратились к илльфийским экспертам. К нашим способностям здесь относятся с уважением.
«Как же, с уважением, – подумал Селет. – Особенно Денис».
Селет знал, что земные палеонтологи и археологи пытались найти ответ на вопрос: кто сделал все эти древние чаши и тарелки? Люди или динозавры?
Но пока самой убедительной версией была та, в которой утверждалось, что геологические слои перемешались из-за подземных ядерных взрывов, которые гремели тут, на Семипалатинском ядерном полигоне, четыреста двадцать лет назад. Тогда все становилось на свои места. Много миллионов лет назад по степям бродили динозавры, потом они вымерли, пришли люди, понаделали из глины всяких вещей. Но ученые пока не пришли к окончательному выводу и не могли сказать, что все именно так и было.
– А еще можно? – спросил Селет.
– Ты не устал? Подключение к информационному полю требует много сил.
– Я знаю! Нет, не устал. Я хочу еще попробовать!
– Хорошо, – согласился Севиш. Он выбрал один из предметов, лежавших на столе, и протянул Селету раскрытую ладонь. – Попробуй узнать, что это такое.
Селет протянул руку к каменному треугольнику, но тут же ее отдернул.
– Почувствовал?
– Это оружие, – сказал мальчик.
– Верно.
Селет снова потянулся к камню, но Севиш убрал руку.
– Опыт будет неприятным. Все равно хочешь?
Селет кивнул, и Севиш отдал ему камешек. Сначала Селет рассматривал его, затем взял за острые грани и исследовал со всех сторон. Края у камня были сколоты так, словно кто-то долго и терпеливо ударял по нему другим камнем, меняя поверхность. Селет закрыл глаза и вновь представил светящийся поток где-то там, на краю Вселенной, поток, без конца и края, поток, вбирающий в себя всю информацию, что была, есть и будет в этом мире, поток, сплетенный из биллионов тончайших нитей, каждая из которых – след чьих-то дел, отпечаток мыслей.
«Кто
Селет ждал, что ответ придет сам, как он обычно приходил, но информационный поток в его сознании все так же переливался, красивый, бесконечно далекий и безмолвный. Селет приблизился к нему, пытаясь сам найти ответ, нить, которая приведет его к началу существования камешка, к рукам, сделавшим его… Ничего не выходило. Ответа не было.
Селет открыл глаза.
– Что, если камень сам собой стал таким? – спросил Селет. – Его никто не делал, и поэтому следа нет.
– Ты не то искал, – сказал Севиш. – Подумай немного. Когда кто-то что-то делает, особенно руками, он вкладывает много сил, умений, мыслей в свою работу. И обычно это нельзя не почувствовать, правильно?
– Да.
– Что будет, если этим предметом потом делали что-то такое, что закрыло первоначальные усилия? Может такое быть?
– Может…
– И ты сразу понял это.
– Оружие?
– Почему ты так решил?
Селет почесал голову.
– Оно… острое. Опасное. Камень… он как наконечник копья.
– Правильно.
– Я еще попробую, – Селет сжал камешек и закрыл глаза. Он изменил вопрос.
«Что ты сделал?»
– Не в полную силу, Селет, – донеслись до мальчика слова взрослого.
Но он уже и сам понял, что нужен защитный барьер, иначе поток информации захлестнет его.
Нельзя спешить. Ментальный блок не позволит этому камню, его сущности… причинить ему вред, он только наблюдатель, всего лишь. Не камень, это не камень, это… им убивали. Вот что он несет в своих острых гранях, и что нельзя не почувствовать.
«Кто сделал тебя? Зачем?» Да, эту вещь долго делали, сбивали края, снова и снова проверяя, остры ли они? Наконечник для палки, вот что это такое было. Так считал тот, кто его делал. А… вот оно: камень поранил своего хозяина, нечаянно поранил, но тот в гневе отбросил его в сторону… от костра. Вот он, тот, кто сбил край камня, существо с зубастой вытянутой мордой, толстыми ногами и длинным хвостом. Селет видел пламя, разрывающее черноту ночи, полную луну и листья деревьев, освещенные ее светом, широкие, перистые, закрывающие половину неба. Лунный свет отразился от мокрой пятнистой шкуры, мальчик увидел, как другой зверь поднял камешек, и до Селета донеслась вспышка радости, что такая хорошая вещь досталась просто так. Камень прикрутили к палке… образы замелькали быстрее. Селет знал, что, если захочет, он сможет остановить любую картинку и всмотреться в нее, разглядеть все детали. Он видел, как палкой с камнем тыкали в других ящеров, у которых шкура была не пятнистая, а в полоску. Один раз палку швырнули в существо с крыльями, отдаленно напоминающее птицу, но не попали; ею разбивали скорлупу яиц… Селет замер, рассматривая, как хозяин палки пожирает зародыши в разбитых яйцах. Это было отвратительно. Но Селет, как завороженный, все смотрел и смотрел, как зверь ест, торопливо стирает слизь с пасти, озирается по сторонам… «Дальше, дальше!» – то ли Селет сам решает это, то ли слышит слова Севиша. Теперь палку вогнали в другого ящера, она сломалась, и камень застрял в теле.