Планета доктора Моро
Шрифт:
ПРОЛОГ
«Война. Война никогда не меняется…»
Он умирал. Плазменные сгустки прожигали его огромное тело во множестве мест. Сложная нервная система распадалась на части, на осколки личностей, слитный хор голосов превращался в хаотичный визг. Разорванные кабели, ранее соединявшие его плоть с компьютером Убежища, теперь били его током, где-то сжигая мутировавшую плоть, а где-то заставляя её биться в конвульсиях, ещё больше разрушая и так покореженную сложную технику.
С каждой секундой
И всё равно он продолжал вести огонь из двух мощных лазерных установок. Просто рефлекторно жал на гашетку — всё остальное делала автоматическая система наведения. Убежище пыталось защищать своего Смотрителя до последней секунды.
Вот только эти лазеры были предназначены для уничтожения легковооружённых толп мятежников, а не ходячего танка в силовой броне, большинство импульсов вообще не причиняло его врагу никакого вреда. Немногие, которым всё же удавалось прожечь броню, не наносили серьёзного урона. В то время, как турбоплазменная винтовка в руках нарушителя, наоборот, идеально подходила для уничтожения хорошо защищённых целей. Самому Мастеру она наносила не такой уж большой урон, но разрушала оборудование, с которым он сросся…
Возможно, если бы отделиться от всех этих машин, наброситься на врага всей массой своей заражённой плоти, выбить винтовку, сдавить, скрутить, растворить в желудочных соках, отвинтить шлем, влить концентрированный раствор ФЭВ ему в глотку…
Поздно. Слишком поздно. Отделение и придание своему телу пригодной для боя формы займёт не меньше часа. А ему оставалось жить не более пяти минут.
И псионикой ударить тоже нельзя. Он поглотил слишком много разумов. Теперь они рвались наружу, боролись за контроль над распадающимся телом. Он не мог сосредоточиться в достаточной мере, чтобы свести врага с ума.
Ещё один плазменный сгусток — и «трон» взорвался, обдав комнату Смотрителя дымом и горячим паром, уничтожив «лицо» Мастера. Запустилась система самоуничтожения. С точки зрения механизмов Убежища, бунт увенчался успехом. Смотритель был убит. И теперь следовало уничтожить мятежников, чтобы они не вырвались во внешний мир, и не нарушили сложную социальную систему.
«Мы тут! Мы ещё живы! Мы ещё сможем восстановиться! Мы станем единым!» — вопили осколки Мастера, но тупая машина их не слышала.
Один из его периферийных глаз увидел, как бронированный нарушитель расправился с оставшимися супермутантами в несколько выстрелов — и бегом направился к выходу. Весьма благоразумно с его стороны. Человек в обычной одежде не успел бы покинуть зону взрыва. Но с его защитой достаточно удалиться на километр, даже чуть меньше. А у Мастера есть более важные дела, чем следить, куда он побежит.
Спокойно умереть, например.
Но его тело не готово было принимать смерть, хотя основная личность с ней уже философски смирилась. ФЭВ хотел жить, и с этой целью наделил мощным инстинктом самосохранения каждый кусочек изменённой плоти. Многочисленные щупальца пытались вскрыть бомбу, посылали сигналы отмены по внутренним коммуникациям Убежища, захватывали разумы Детей Собора, пытались слиться с ними…
Когда отсчёт наконец подошёл к нулю, Мастер ощутил даже какое-то подобие облегчения.
Самого взрыва он не увидел и не почувствовал. Гамма-излучение превратило его тело в разрозненные элементарные частицы быстрее, чем хотя бы один нейрон успел передать сигнал своему соседу.
«Странно. Я мыслю, следовательно я существую. Но как это возможно? Неужели религиозные бредни оказались правдой, и жизнь после смерти существует? Или она существует только для таких, как я? Я вышел на новый уровень существования?»
Необычайная, пронизывающая чистота сознания. Ничего подобного он не испытывал уже несколько десятилетий.
Теперь, оставшись без множества голосов в голове, он понимал, что избранный им путь развития был ошибочен. Количественное развитие нивелировало качественное. Он так увлёкся поглощением чужих разумов, что напрочь забыл про понимание. Вместо того, чтобы обогащать его интеллектуально и духовно, чужие сознания рвали его изнутри. Изначальный Ричард Моро практически потерялся в этом хоре. У него была возможность стать настоящим Сверхразумом, а он вместо этого превратил себя в живую чуму, ужас Пустошей, ошибку природы.
Пожалуй, Братство даже правильно сделало, что его уничтожило. Хотя, конечно, не по тем причинам, которыми они руководствовались.
Но всё-таки, куда он попал, и как? Ричард (он предпочитал теперь называть себя так) не видел ничего, не слышал ничего, не чувствовал ничего. Полная сенсорная депривация. Чистая мысль наедине с собой.
«Может быть, это и есть смерть? Просто бесконечность в пустоте, где у меня будет всё время мира, чтобы обдумать свои поступки? Интересный вариант Ада. Но неэффективный. Для мышления нужны внешние раздражители. Через довольно короткий срок (по сравнению с вечностью) личность впадает в ступор. Уж я-то знаю».
— Не надейся, — произнёс глубокий властный голос. — Так легко ты не отделаешься. Сначала нужно отработать всё, что ты натворил.
«Кто ты? Где я?»
— Скажем так, ты в пространстве, подконтрольном моей воле. В пространстве, где я могу создать всё, что угодно, но не хочу ничего создавать. В своеобразной серой зоне. Кстати, именно так меня и зовут — «Серая Зона». Достаточно обосновано, потому что это пространство — и есть я. Ты — внутри моего сознания, Ричард Моро, самозваный Ричард Грей и Мастер.