Планета двойников (Гримерка Буратино)
Шрифт:
– Ой, какой миленький котик. Борн, где ты его нашёл?
– Сам нашелся.
– Я его буду называть Казанова. Заявила Матильда.
– Его зовут Кабаша.
– Нет, Казанова.
– Кабаша, иди сюда. Кот ко мне и пошёл.
– Борн, а ко мне на ручки он пойдёт?
– Тщись, баронесса. Баронесса старалась. Сю-сю Матильды коту не понравилось.
– Ладно, киса. Борн, где мои халатики?
– А я знаю. Я сегодня только с фронта прибыл. Матильда надела мою рубашку.
– Борн, а почему холодильник пустой?
– Смотри пункт номер один.
– А почему прислугу не
– Мадам, это соблазны. Я боюсь поправиться.
– А во флигели, что никто не живёт?
– Возьми ружжо и проверь. И, вообще, как ты меня нашла?
– Увидела, как ты ехал на иномарке, по Клеару.
– А сама где была?
– Маникюр поправляла. Красиво?
– Очень. Далее Матильда скрылась на кухне.
– Мальчики, я буду сейчас вас кормить, - оповестила оттуда. С Кабашей пошли к заявившейся хозяйке. Матильда собралась ладить какой-то салат и побежала за зеленью в огород.
– Ну-ну. Старайся, соседи вот только такой наряд вряд ли одобрят. Я развернул газету.
– Тэкс, и почём у нас овсы? Минут пять листал газету.
– Борн, иди сюда. К нам Снегурочка пришла. Донеслось с порожков.
– Какая Снегурочка? Недоумевая, вышел на крылечко. С одной стороны увидел полуголую Матильду с пучком петрушки (это она правильную травку сорвала), а с другой стороны стояла девака в норковой шапке, пальто и зимних сапогах. В правой руке держала тяжёлую хозяйственную сумку. И припорошенную снегом. И меня припорошили на всю голову.
– Вау!! Передо мною стояла моя жена из прошлой жизни, наивно-розовощёкая Инга.
– Милочка, вы к Борну?
– вопросила баронесса.
– Здравствуйте. Нет. К своему хорошему знакомому. А куда я попала? Тут всё такое... и лето в придачу. Инга удивлённо оглядывалась.
– Я тоже удивлялась сегодня. Чуть не уписалась. Ехала в Париж, а попала в Монако. И, в придачу, Ясная в четырёх километрах от княжества оказалась.
– Так, где я? Инга ещё больше глаза округлила. Я, в это время, лихорадочно соображал, как себя вести с почти женой номер два. Ингу перебросило из 31 декабря 1998 года. С сумкой вкусностей от мамы для посиделок. А я её по норковой шапке узнал. После той зимы она её больше не носила. Да, и встретив Новый год, я с ней разругался, что бы начать с нуля новые, уже семейные, отношения через десять месяцев. Так, что выходила почти жена.
– Давай, Матильда, разруливай ситуацию. Переложил все хлопоты на полуголую баронессу. Матильда вручила мне петрушку. И я её пошёл мыть к колонке, косясь на декабрьскую, э, хорошую знакомую. Матильда что-то пыталась объяснить Инге, но та захотела к маме.
– Борн, я её отвезу к папе. Проговорила Матильда и укатила с Ингой искать родителей.
– Вот это кино! Уже две жены! Они мне, что гарем подсовывают? Кабаша, нас могут тут не понять. Кот мяукнул, пришлось идти кормить пушистика.
– А Новый год тогда весёлый получился. С танцами, анекдотами, конкурсами и обломом в конце вечеринки.
– Даа. Поковырялся в полуприготовленном салате. Мысли такие же были. Салатные. На Ауди возвратилась Матильда, одна.
– Борн, иди, расплатись. Там сейчас люди подъедут со свадьбы. Я переодеваться. Матильда забежала в дом.
– И как это всё понимать? Звякнул мобильник. Смс-ка гласила: Принимай верные решения. Я чертыхнулся. Тут же позвонил Евсиков.
– Михалыч, я тебе не завидую. Там сюрприз на сюрпризе. И двойное дно... Мобильник отключили. Я ещё чертыхнулся. Ноль откликов. И подкатил первый, удвоенный, сюрприз. С запада. Стелла и Аэлита с частным визитом.
– Ну, с этими понятно. Чмоки-чмоки и давай займёмся этим. Ибо хищницы приехали. Расплатился с усатым таксистом. С востока подъехало второе такси.
– Опаньки! Вот это да! Почти родственники приехали. Хорошо, что у меня мозги уже были припорошены, действовало это как местное обезболивающее. Поскольку Инга привезла маму, папу, младшую сестру и её мужа. Ехали они с июльской свадьбы 1997 года и оказались у разбитого корыта. Ни дома, ни вещей, ни свадебных подарков, ни денег. И Ингу потеряли. Инга сразу нашлась, круто. И уговорила как-то поехать ко мне.
– Хоть разорвись. Тут родственники, там, э, леди. Со вторым таксистом я тоже расплатился, но тесть отпускать того не спешил. Долго расспрашивал. Таксист часто на меня кивал.
– Так, господа, прошу в дом. И опять тесть задержался. Очень внимательно разглядывал забор и номер дома.
– Упрашивать и расспрашивать, тут было бесполезно. Якименко были ещё те партизаны. Сор из избы не выносили, умели слушать, пустых советов не давали. В общем Якименко - чистый изумруд.
– Сюрприз удался огромадный. В доме свадьба продолжилась. А что тут удивительного. Питие и закуски были. Свояк прилично пел, подтанцовка шалых девиц в наличии была.- Ну и эх.... А спал я во флигели один. Ещё Матильда, что-то говорила...
Глава 46.
Утро наступило для меня без четверти восемь. Вышел из флигеля.
– Доброе утро, господин Борн. В теньке от винограда курил Костя Поставничий, бывший старший прапорщик-начфин бригады связи.
– Костя, давай на "ты".
– Давай. Умылся под колонкой. Инга успела уже перестирать кучу одежды. Мои красные трусы тоже гордо реяли возле Ауди. Увидел, что тесть занят обходом огорода, а из форточки кухни доносятся звуки-запахи готовки завтрака.
– Из чего они готовят, мы же вчера всё поели?
– Костя, и где вы спали?
– Хозяйка выделила вашу спальню.
– А Матильда гостеприимная. Во как. Подумал про себя. Подошёл тесть, Александр Антонович. Завязалась мужская беседа. Но.
– Идите, кушать. Тёща Кости, почти моя тоже - Любовь Николаевна, оповестила о завтраке на столе.
– Сейчас. Доброе утро, доброе утро. Я зашёл в кабинет.
– Тэкс. Одеваем вот это. Три минуты и я вышел удивлять почтенную публику.
– Борн, да ты на генерала похож. Вся грудь в орденах. Смахнул пушинку с погона и сел во главу стола.
– А тут все военные. Все служили в Советской Армии.
– Я не служил. Неожиданно для меня заявил тесть.
– Опять сюрприз. Инга и Костя удивились, но промолчали. Я осмотрел сидящих за столом.
– Интересно они расположились, Думал про себя и разливал по рюмкам настойку. Напротив меня, за хозяйку, сидела тёща. С правой стороны - Костя, Света, сестра Инги, и Инга. Слева - тесть, Стелла, Аэлита и Матильда. И все, кроме Кости, были ужасающе зажатые. Свояк наливал дамам сидящим далековато от меня.