Планета двойников
Шрифт:
– Ладно, зляка, проехали, поехали к Роману. На улицу Южную, дом двести двадцать. Девочки, посмотрите, как живёт этот Борн, - едко сказал, помолчал и договорил: - Когда это я нагрешил?
Эльза успокаивающе погладила по плечу шофера-погорельца и меня потрепала там же, видимо, чтоб не бледнел раньше времени. 'Может она экстрасенс, чутко-отзывчивый', - ещё подумал, считая про себя количество ставившихся позади пустынных кварталов станицы и при таки муторном молчании женской составляющей нашего экипажа, разглядевших зелёные подсказывающие стрелочки куда ехать, перед бампером вездехода...
– И что это за напасть? А? Ноль два!..
– Незадача, давайте, этот как его, тайм-аут, - вытер испарину со лба.
– Не знаю как кто, а я вчера-сегодня, не грешил. Но сопрел...
– И мы не грешили, - пискнула Лиэль.
– Правда, мама?! Ой, мга наш Западный весь закрывает, до земли!..
Вообще-то мы выехали за окраину города, гм, станицы конечно. Южная улица была крайней. Вот. А на Родине, блин, слёзы навернулись, я и жил в Западном посёлке, на улице Аксёнова 17. Эхе-хе... И ляльки были моими соседями по зоне проживания...
– Давайте обождём... Ой, мальчики, вы же ещё не обедали, - вспомнила Эльза, - Ваня, Рома, покушайте... Доча, возьми пистолет, если выходить собралась. И не ходи к речке, мало ли что там...
Лиэль с пистолетом Николаича вылезла осматриваться, Эльза из сумки скоренько достала прихваченные - хозяйственная тётка!
– контейнеры с едой. Культура-с была, и бумажные салфетки подала. Сало, хлеб, соль, варёные яйца, котлетки, мясная нарезка от Матильды, кружки с чаем из немецкого термоса Борисова. Ели мы, правда через силу, но нам Зося зачитала кусок толи лекции, толи сообщения из истории столетней давности о станице Ясная:
'История района насчитывает более трех столетий. Когда-то Кара-Чаплакскую слободу посетил великий князь Николай Николаевич, и 3 июля 1875 года появилось высочайшее повеление царя: 'Зачислить в сословие Донского казачьего войска станицу на урочище Кара-Чаплак и именовать её Великокняжеской'. В 1915 году в станице Великокняжеской насчитывалось 974 двора, 31221 десятина земельного довольствия, проживало 4900 мужчин и 4400 женщин. Здесь располагались управление окружного атамана, управление окружного воинского начальника, окружной земельный совет, окружное казначейство. Окружная земская больница, бактериологическая станция, станичное правление, ветеринарная лечебница, 2 церкви, реальное училище, высшее начальное женское 4-х классное училище, два приходских училища, ремесленная школа. Заводы: 2 маслобойных, известковый, черепичный, горшечный, кирпичный, 3 паровых и 9 ветряных мукомольных мельниц. Ежегодно 30 января, в пятницу недели святой пасхи, 29 августа и 1 октября проводились ярмарки...'
– ...а сегодня, какое число?
– в конце спросила.
– Ой, меня Лилька зовёт. Приятного аппетита...
– Угу, - от обоих, некультурных.
'Мужик он же агрессор по натуре, потом добытчик для семьи из одной, гм, мегеры и одного-трёх шнурков из поколения Пепси, и думает он одну думку, а не с десяток, как женщины... О, женщины, и девы красные! И эти, как их, прости хосподи... Мда...'
Осмысление произошедшего со мной текло тонкой струйкой, не переходя, как говорят современные философы в формирование законченных мыслей. Суть и образность, глубина, объем, точность и звучание всё ложилось неровно... И поэтому время короткого обеда я разбил на несколько частей: еда молча - думы по очереди - созерцание. Первое не лезло. Второе было резко-отрицательным по содержанию. Третье...
Посмотрел
– Ваня, Борн, гляньте, туман отступает? И как так? Ой, он же скачками отходит!
– громко удивилась-запричитала Эльза.
– Смотрите, большак показался!
– И чего так сразу орать, Эльза Густовна?
– спросил недовольно в спину выпрыгивающей из авто начальницы прямо таки казни египетской.
Выговорился и потянулся за общей тетрадью, оставленной Зосей, с которой она нас, неотесанных, просвещала... Зря тянулся, буквы оказались непонятными, ибо там была стенография. Не комильфо. Отстой полный... Под эту отрицаловку пришла и угнездилась мысль, что не буду сообщать, кто я есть на самом деле. Совсем не буду...
– Следи по сторонам!
– строго от Борисова, который, с недоеденным пончиком, ринулся за Эльзой.
– Угу, - от меня.
– Ещё один начальник, мля! А ведь он не местный! Говор-то у него не ростовский. Да и те не пойми, прости господи, 'коллеги', - возмущался вслух, - А на юге туман, ваше величество, а сзади пустая дорога, пыльная-с. И нет там ни татар-с, ни этих ...зомби-с. Тока я в танке и в ...попе-с!
И тут раздался тройной женский вопль, заставивший и меня выскочить из ЗиРа.
Увиденное зрелище, ошеломило. И вымыло злость. Вместо нашего посёлка была степь с ковылём, хутор Уютный утонул в морской бухте с песочным пляжем. До этого пляжа было всего метров пятьдесят, если смотреть от асфальта трассы. Тверди перед нами выходило метров сто, а дальше солёная водица до горизонта. Над бухтой уже было сияющее небо, лёгкий ветерок, спешно разгонял исчезающий туман. Правее, вместо памятника Первой Конной Армии на пригорке, была чуть приподнятая равнина; где-то в полкилометре от меня - невысокие холмы, густо заросшие лесом.
– Ясная могёт стать морским портом и курортной зоной!
– проговорил Николаич, прям как казак, - Та что же они так плачут?
Пока Борисов утешал, как мог, наших ревмя ревущих барышень, короткая даль на востоке мигнула три раза и открыла мне нечто...
– Вау! Зело пригоже!.. Смотри, казачок, влево. Нам Творец планеты дал форпост-локалку. Мило да? Бороду отпускать будешь, с вусами? А то ты на актёра погорелого театра похож...
– Сам такой. Тайский разрисованный. Интересно девки пляшут!..
– отозвался с непонятками Борисов, глядя на постройку амбиционного вида, в метрах ста от авто, выпеченного здешним боженькой...
– Тайм-аут закончился, прошу к нашему шалашу, - громко проговорил для всей честной компании, держась за кобуру...
На место моих сердитых мыслей пришли убаюкивающие думки о проворном содействии в получении крыши над головой нам грешным от этого таинственного создателя. Но надо перебдеть...
Ляльки, минут пять ещё ревели белугами белыми, спелыми. Пришлось их матами 'жалеть', загоняя в салон внедорожника...
Все эти 'телодвижения' - от кабинета Борна до речки - не вызвали у меня совсем уж тревожных размышлений и капитальных вопросов по моей передвижке в эту Ясную. Я был дерево деревом!..