Планета по имени Тигрис
Шрифт:
Омега со вздохом отложил эти размышления на потом. Он еще успеет подумать о том, как утереть нос полиции, когда у него появится сила, которая позволит это сделать. Взяв ручку, он принялся работать над речью.
Глава 15
– ...и такие светло-карие глаза, – сказала Лиза, останавливаясь, чтобы перевести дыхание и немного подумать. – Если у него и были какие-нибудь шрамы, или родимые пятна, или что-нибудь такое, то я об этом не знаю.
Толстый сержант-полицейский скупо улыбнулся. Его ручка зависла над тем местом на бумаге, где Лиза остановилась.
– Все уладится, – успокаивающе сказал он. – Посидите пока здесь, а я пойду посмотрю, нет ли у нас какой-нибудь информации о вашем друге. – Улыбнувшись ей, сержант встал из-за стола и вышел из кабинета.
Лиза, повернувшись на стуле, смотрела, как он пересекает зал и исчезает в дверях за спиной равнодушного дежурного. Пять или шесть других полицейских работали за столами в том же помещении, еще двое разговаривали с людьми в отдельных кабинетах, таких же, как тот, где она сидела. Все было гораздо спокойнее, чем ей представлялось по полицейским боевикам. И тем не менее сердце у нее колотилось так, что чуть ли не заглушало тихие разговоры в зале.
Уже для того, чтобы просто прийти сюда, ей потребовалось немало храбрости. Теперь же, сообщив полиции имя и приметы Дэрила, она чувствовала, что искушает судьбу, словно стрекоза, порхающая над паутиной. Несмотря на то, что Дэрил исчез около недели назад, а ее до сих пор не схватили, Лиза не могла избавиться от чувства вины за то, что причиной всему была она со своими книгами. «Может, они просто еще не вышли на меня», – нервно подумала она, глядя на дверь и отчасти ожидая, что полицейский вернется с двумя-тремя помощниками. Внутренним взором она уже видела себя арестованной, опозоренной, слышала, как Гавра вечером во время ужина объявляет постыдные новости остальным, видела себя в тюремной камере – одну, по-прежнему не знающую, что сталось с Дэрилом.
Дверь открылась, и вошел сержант – один. Он что-то сказал дежурному и направился к Лизе.
– Ну что ж, у нас есть и хорошие новости, и плохие, – проговорил он, вновь усаживаясь. – Хорошие – это то, что никто, кто соответствовал бы описанию вашего друга, не умирал за последнюю неделю, по крайней мере по эту сторону Тесселлэйтов. Плохие – у нас вообще нет никого с такими приметами, ни среди беглецов, ни среди арестованных или неизвестных в больницах. Похоже, мы ничем не можем вам помочь.
Лиза вздохнула. Ее последняя надежда рухнула.
– Ладно. В любом случае – спасибо.
Полицейский внимательно посмотрел на нее.
– А вы справлялись в городских школах? Он, должно быть, был зачислен в одну из них.
Она кивнула:
– Он учился в начальной школе Ли, во всяком случае до прошлой пятницы. Но теперь он исчез оттуда, и никто в школе ничего не хочет об этом говорить.
– Может быть, его просто перевели. Так иногда бывает.
– Тогда почему они не скажут мне об этом? Каждый раз, когда я звоню, они отвечают, что его нет – и все! И если это так, почему он сам не сказал мне о переводе заранее?
Задумавшись, сержант прикусил кончик ручки.
– Хорошие вопросы, – признал он. – Жаль, что у меня нет на них ответов.
– И мне жаль, – вздохнула Лиза, подвинувшись на сиденье.
Последние душевные силы покинули девочку, оставив ее более измотанной, чем в конце долгого рабочего дня или даже после очередного сражения с младшими.
– Вы в порядке? – Голос сержанта звучал словно бы с другого конца игрового туннеля в общине.
Она выдавила на лицо улыбку.
– Да, все отлично. В любом случае, спасибо за помощь. Мне нужно возвращаться, а то опоздаю на ужин.
– Вы не больны? Нормально себя чувствуете? Кто-нибудь из наших людей мог бы вас подвезти...
– Нет, спасибо. – Поднявшись на ноги, Лиза кивнула ему и прошла мимо дежурного к выходу.
Выйдя из здания, она остановилась на лестнице и глубоко вздохнула, размышляя, что же теперь ей делать дальше. Полиция помочь ей не может, «Ли Интро» не хочет. Оставался только еще один возможный путь, и она скорее позволила бы отрезать себе руку, чем воспользовалась бы им. Какой позор – признаться в своих преступлениях именно той из взрослых, чье одобрение было для нее так важно...
«Сделай это ради Дэрила. Если у него неприятности, то виновата в них ты. Лучше уж жить с позором, чем с чувством вины!»
Сморгнув с глаз влагу – нет-нет, это не слезы! – Лиза поднялась в небо. Сегодня вечером, после ужина, она расскажет все Гавре.
– Тридцать восемь, – пробормотал Хоб Пакстон, когда радиотелефон тихо прожужжал, что означало звонок на том конце провода. Еще один жужжащий сигнал. – Тридцать девять.
– Повесьте трубку, – сказал Тирелл Кэм Мбар, чувствуя, как на него накатывает волна разочарования.
Очевидно, Джарвис снова на шаг опередил их. Кэм повесила трубку на рычаг и повернулась к Тиреллу.
– Вы думаете, с ним что-то случилось? – с тревогой спросила она.
– Да нет, конечно же, с ним все в порядке, – автоматически ответил Тирелл успокаивающим тоном. – Может быть, работает где-нибудь снаружи или просто вышел.
Однако Кэм была слишком умна, чтобы принять такое объяснение, как бы ей самой того ни хотелось.
– А все другие дни на этой неделе он тоже работал снаружи? – Она покачала головой. – Нет, здесь что-то не так.
– Ну, мы все равно не много можем с этим поделать, – угрюмо произнес Пакстон. – По крайней мере сейчас.
Тирелл бросил на него сердитый взгляд. Даже если Кэм отчасти и несет ответственность за молчание Джарвиса, нет никакого смысла заставлять ее чувствовать себя еще хуже.
– Возможно, он занят своим проектом и отключил аппарат, чтобы ему не мешали, – сказал ассистентке Тирелл. – Или трубка барахлит – знаете, такое случается.
Она медленно кивнула.
– Надеюсь, вы правы. Если я как-то помогла... – Было видно, что она подыскивает подходящее слово, однако, так ничего и не придумав, она сдалась и замолчала.