Планета развлечений
Шрифт:
— Не знаю, но думаю, что приток на Салгу творческих личностей — следствие их деятельности. Похоже, им зачем-то надо собрать воедино цвет Земной ассоциации… Необходимо с этим разобраться.
— Будем вызывать группу дознания?
— Думаю, пока рановато. Если б я не проморгал труп Нэя!.. А так нечем подкрепить свои слова. Да и сколько шуточек посыплется в мой адрес…
— Не думаю.
— Понимаю. Ты хочешь сказать, что осталась тайна биографии Вайлы.
— Именно!
— Ну и что? Мало ли у человека может быть причин скрывать свое прошлое? Само по себе это, конечно, странно,
— Да.
— Ну и?..
— По-моему, ничего интересного. Расширенный поиск по Вайле пока ничего не дал: ни в одном каталоге она не значится ни живой, ни мертвой. С Артуром Нэем — то же самое… Да, ты еще просил выяснить, кто из сотрудников Службы знал о нашем отпуске. Для этого и запроса не надо, могу так сказать — многие. Шеф не делал секрета из этого.
— Верно! Мог бы и сам догадаться…
— Вет, а все же, какое задание он тебе дал, отправляя на Салгу?
— Я же тебе говорил — никакого.
— Скрываешь?
— Клянусь, говорю правду! Сказал: "Отдохни, сунул два билета и выгнал. Больше ничего…"
— Ну-ну…
— Дело твое. Хочешь — верь, хочешь — нет, а это так!
— Ладно! И что же ты теперь собираешься делать, если говоришь, группу дознания вызывать рано?
— Искать Вайлу. Надеюсь, она знает, где труп Нэя. Да и сама может оказаться любопытным объектом исследования.
— А если все они уже улетели с Салги, прихватив убитого или попросту уничтожив труп? Не допускаешь?
— Жаль, если так. Тогда все резко усложнится. Ведь нам неведомо, бросят они начатое дело или нет. А это значит, что в поисках возможно несуществующих сообщников придется проверить множество людей. Избави Бог!.. Расследование будет почти безнадежным, растянется надолго. Поэтому лучше бы найти Вайлу.
— Как?
— Подумай! Сделала меня инвалидом — теперь расхлебывай. Твоя очередь работать.
— Хорошо. Не злись. Пойду за твоим завтраком, заодно подумаю. А сюда пришлю доктора: по-моему, лучшей компании больному не сыскать.
Рика скрылась за дверью. Но один я оставался недолго — в комнату вошел мой ночной спаситель.
— Как самочувствие? Слабость? Ерунда! После таких ударов бывает похуже… — Он укрепил у меня на голове датчики и включил какой-то прибор. — Сейчас все станет ясно. Кстати, мы не знакомы. Иван Плас, врач.
— Вет Ник — искусствовед. Знаете, а я почему-то догадался о роде ваших занятий…
— Неужели? — он засмеялся. — Поздравляю! Слабость скоро пройдет. Даже без стимуляторов. День вас понаблюдаю, а завтра буду уже не нужен. У вас отличное здоровье и крепкая голова. Только, видно, иногда плоховато варит: разве можно развлекаться до того, что ноги не держат?
— Что правда — то правда, иногда жутко тупею.
— Я не шучу. Не всем такие удары сходят благополучно. Бывает весьма печальный исход…
— А что, часто такое происходит?
— К счастью, нет. Не считая вас, я всего лишь однажды столкнулся с подобным. Тот случай закончился трагически… — лицо Ивана помрачнело, и он замолчал.
—
— Я прибыл слишком поздно, и удар был опасней… Но не это главное. Человека можно было спасти, если бы…
— Что?
— …у меня был этот аппарат, — он кивнул на шлем регенератора.
— Не захватили с собой?
— Не в этом дело: регенератор был в доме, но его не было у меня.
— Простите, Иван, но я ничего не понимаю!
— Что тут понимать! — он с раздражением хлопнул крышкой своего прибора. — Впрочем, извините… У меня характерное многим заблуждение: если самому все ясно, ждешь, что и другие поймут с полуслова… Та ночь была страшной — на моих руках погибал человек, а я был бессилен. Помощь запоздала, и все старания ни к чему не привели. Наутро он умер… Неделю спустя ко мне неожиданно прилетела его жена и вручила какой-то прибор. Погибший делал его для меня. Назначение было ей неизвестно, но под крышкой я нашел кристалл с инструкцией… Да, это был регенератор! Мог ли я знать, стоя над умиравшим, что спасение, созданное его руками, рядом. Вот вам пример злой иронии судьбы…
Наступило тягостное молчание.
— А его жена так ничего и не узнала об этом? — наконец, решился спросить я.
— Не знаю… Во всяком случае, от меня — нет. Вайла была безутешна и вскоре даже покинула дом, где все напоминало ей о пережитой трагедии. И говорить ей такое — выше моих сил.
Я чуть не подпрыгнул на кровати.
— Простите, вы говорите о Вайле Дани?
— Да…
— Я и не знал, что она была замужем.
— Об этом вообще мало кто знает.
— Как же так?
— Для всех она появилась на Салге два года назад, с тех пор как поселилась на новом месте. А до этого ее никто не знал. Они жили отшельниками в Северных джунглях. Он был чудак — Луст Торн… Предпочитал уединение и ненавидел всю эту праздную шумиху. У них даже компьютеры были отключены от системы связи. Поэтому я и прилетел тогда слишком поздно: чтобы связаться со мной, Вайле пришлось гнать гравилет до ближайшего центра развлечений…
— Луст Торн… А что, Вайла не носила фамилию мужа?
— Как-то никогда этим не интересовался…
— А его вы хорошо знали?
— Вместе учились. Потом наши дороги разошлись: я ушел в медицину, а он стал заниматься генными мутациями. Пять лет назад случайно встретились здесь, на Салге. Я изредка навещал его. О своих работах он не распространялся, но с интересом относился к моим проблемам. Талантливый и разносторонний ученый, он изобрел и сделал для меня несколько уникальных приборов; последнее его детище — регенератор…
— Вы и сейчас общаетесь с Вайлой?
— Конечно. Она создает прекрасные гипносны, которые очень помогают в работе. Между прочим, действие одного из них вы испытали на себе… Но о прошлом не вспоминаем никогда. Вайла не хочет бередить едва заросшую рану и, насколько мне известно, никому не доверяет свою тайну. И я бы ни за что не рассказал, если б не проклятый удар он всколыхнул воспоминания… Прошу вас никому не говорить о том, что узнали!
— Не беспокойтесь. Но раз уж разговор на эту тему, позвольте еще один вопрос.