Планета развлечений
Шрифт:
Что касается ученых, осевших на Салге, могу повторить то, что уже сказал: труд здесь плодотворней, чем где бы то ни было. Видимо, условия располагают. Тебя не устраивают направления и тематика работ? Но извини, наверняка ты многого не понимаешь просто в силу неподготовленности. Да и много ли работ ты знаешь? Слышал лишь про мою и Торна. Не суди опрометчиво! Мы любим Землю, но" работать с оглядкой на нее на каждом шагу я не вижу необходимости. Ничего тревожного там не происходит, отдельные недоделки — проблемы чисто технические, большинству из нас неинтересные. Да и проживает сейчас на материнской планете лишь треть
Морис помолчал, взял из вазы яблоко, надкусил и, улыбнувшись, закончил, обращаясь одновременно ко мне и Рике:
— Чтобы вы не думали о нас, как о каких-то предателях-злодеях, я познакомлю вас вечером с моими приятелями-учеными. Хотите?
— Любопытно познакомиться, — спорить с Морисом не хотелось, да и вправду было интересно.
Рика улыбнулась в ответ и в знак согласия хлопнула глазами.
Ее немногословие за обедом и этот финальный жест почему-то мне не очень понравились.
Едва за окнами стемнело, я оделся для званого вечера и направился к Рике. На стук в дверь ответа не последовало.
— Старуха! — Я постучал сильней.
Тихо. Решив, что меня уже ждут, направился к лестнице.
Поднимаясь, я действительно различил наверху голоса. Шел оживленный разговор. Такая молчаливая за обедом, Рика сейчас с успехом наверстывала упущенное. Она о чем-то спрашивала Мориса, тот отвечал и, в свою очередь, спрашивал сам. После очередной его реплики они вдруг засмеялись и долго не могли успокоиться. Я стоял на последней ступеньке и уже готов был шагнуть на площадку, чтобы разделить их веселье, как вдруг:
— А ты совсем не изменился, Мор! — Отчетливо донеслись слова Рики, и я замер.
Каждому с детства внушают, что подслушивать нехорошо, но что поделаешь! Моя профессия приучила меня иногда мириться с этим пороком, и, отбросив праведные угрызения совести, я обратился в слух.
— Ты тоже, Альфи, — произнес Морис. — Разве что внешне…
— Все течет…
Они помолчали.
— Где же Вет? — опять послышался голос Рики. — Наверняка до сих пор не проснулся с обеда. Представить трудно, какой это соня. Позови его, а то придется ждать до утра.
Послышались шаги. Я кубарем скатился с лестницы и, изобразив заспанную физиономию, не спеша стал подниматься.
— Приятного пробуждения, — Морис ждал меня у выхода.
— Что, уже пора?
— Еще чуть-чуть, и можно спать до утра.
— Ты что, решил сочинять рифмы на мои темы? Давно ждете? Могли бы разбудить!
— Сон гостя священен для хозяина!
Он посторонился, освободив проход. Я вышел на площадку и, потягиваясь, поплелся к гравилету. Было неловко за свой поступок. Я заранее репетировал свое изумление от встречи двух старых знакомых, не сразу узнавших друг друга, но актерское мастерство не пригодилось.
— Быстро ВЫ его растолкали, Морис. Я приготовилась ждать дольше. Сон — искусство, в котором он преуспел больше всего!
— Возможно, — я брякнулся на сиденье и откинулся на спинку. — Мы летим или нет?
— Вроде как. ВАМ удобно, Марика?
— Вполне.
— Ну тогда вперед!
Гравилет стремительно взмыл в ночное небо.
Рядом со мной сидели симпатизирующие друг другу люди, знакомые лишь с сегодняшнего утра…
Вообще всякие загадки — мой хлеб. Решать их я обязан по долгу службы. Любые. Какие подсунут жизнь и начальство. Меня этому специально учили. Эту планиду я
Я взглянул за борт. Никогда прежде мне не доводилось пролетать над Салагой ночью, и я понял, что многое терял. На востоке над побережьем полыхали гигантские зарницы, сплетаясь в причудливую палитру красок: шли какие-то праздники. На западе в горах догорала узкая изумрудная полоска заката — чудо Салги, а над головой играли звезды, перемигиваясь со множеством разноцветных огоньков-светлячков в лесу под нами.
Ночное великолепие захватывало. Я, как школьник на экскурсии, вертел головой во все стороны, восхищенный гармонией игры рукотворных красок с красками природы. Захотелось выразить эту гармонию в звуке, и я ловил и не находил сочетаний, отвечающих моему душевному восторгу…
Внезапный звонок вывел меня из эйфории. Гравилет качнуло, и он стал снижаться.
— Черт! — выругался Морис. — Не проскочили. Жди теперь!
— Что у тебя? — Через его плечо я бросил взгляд на приборы. Аварийная индикация молчала.
— Ничего особенного. Вынужденная посадка на полчаса.
— Почему?
— Возмущения в гравитационном поле. Все аппараты в это время садятся — сильно болтает.
— Причина известна? — Впервые после отлета подала голос Рика.
— Пока нет… А, в общем, это никому не мешает. Мы привыкли.
Я хотел подначить в своем друге любознательность ученого, но раздумал и промолчал. Шутить настроения не было…
— Прошу! — Морис распахнул перед нами дверь. — Добро пожаловать в клуб аборигенов.
Мы вошли в вестибюль, мягко освещенный скрытыми светильниками. Ковер под ногами гасил звук шагов. Прямо напротив входа висело огромное зеркало, к которому сразу направилась Рика. Прихорашиваться! — Почти со злостью подумал я. — Для кого?! Настроение испортилось окончательно. Морис куда-то вышел, и мы были вдвоем.
— Вет, ты чего такой кислый? — Рика улыбалась мне в зеркале.
— Не выспался, — пробурчал я и отвернулся.
— Может, ты заболел?
— Может…
— Да что с тобой?
Говорить правду не хотелось, врать тоже.
— Ну что пристала? Не акклиматизировался еще на Салге, — интонация получилась резче, чем я ожидал.
— А грубить зачем? Могу и не спрашивать… Если так плох, сидел бы дома и не портил мне настроение своим мрачным видом!
Меня чуть не прорвало, но я вовремя сжал зубы. Воистину, можешь считать, что эмоционально защищен от всего на свете, но нет ни в чем совершенства! Уязвимые места обязательно найдутся.