Планета свиней. Часть 1
Шрифт:
Мария Борисовна поняла. Похрюкивающий малец хитёр, как впрочем, и всё свинорылое племя. Но без армии жирных боровов не выиграть войну и не приготовить лекарство. Потому придётся снова и снова не обращать внимания на дерзость хулиганистого школьника и продолжать урок, будто ничего не случилось. Воспитательнице Пяточенко остаётся лишь сдержано ждать, когда люди придумают новую сыворотку, чтобы не зависеть от них – от хитрых свиней.
Школы для поросят и человеческих детей различались не только качеством знаний и численностью учеников – человеческая школа воспитывала в мальчиках и девочках безграничное терпение к братьям нашим меньшим, говорить которым, что они меньшие и наши, да ещё и невероятно тупые – никак нельзя. И взрослые, и маленькие люди –
Утро всех человеческих детей начиналось с обязательного приёма целой россыпи витаминов и препарата, сдерживающего «ярость». После употребления таблеток подавался сытный завтрак – хотя питаться искусственным мясом хотелось не всегда, – а после завтрака нужно стремглав бежать на встречу с жёлтым автобусом, чтобы не опоздать на первый урок.
Когда Мария Борисовна была маленькой, она тоже ходила в школу. После школы Мария поступила в Якутский Педагогический Институт, который через пять вёсен окончила с красным дипломом. Затем семнадцать лет Мария Борисовна преподавала первоклашкам. Со следующего года она пойдёт на повышение. Будет вести уроки в старших классах. Сегодняшние воспитанники: где-то забавные, когда-то весёлые, чаще глупые и драчливые – останутся с ней до выпускного.
С первого сентября по конец апрель её ждёт рутинная работа. В середине лета, как подарок от князя Витольда – она уйдёт в долгожданный отпуск, который проведёт, где-нибудь на песчаных берегах реки Лены. И так до пенсии – до юбилейного восемьдесят пятого дня рождения.
И всё бы ничего, можно терпеть и дальше. Жизнь, конечно, однообразна, но всё-таки безопасна и вполне предсказуема.
Но так комфортно живут не все люди. Вот, например, её лучшая подруга детства, Светка Хрипатая – служит доктором на передовой, предпочитая спокойствию пекло войны, кровь и полевую операционную. Лечить раненых секачей и медведей, это вам не указкой махать у доски. Там, на фронте всем тяжело, а человеку в особенности. Боевые кабаны и медведи – народ неотёсанный, пустоголовый. С ним ох как не просто.
Мария Борисовна ждала последнего года работы в начальных классах, как ждала пробуждения великого вождя. А вдруг всё исправится, всё изменится? И заживётся ей и подруге Светке Хрипатой свободно, празднично – и ходить на работу будет не нужно. Пусть свиньи сами себя обучают и сами себя оперируют, а она с подругой лучше у речки отдохнёт.
Учительница Пяточенко свято верила в гений великого человека. Роберт Варакин, когда-то создал Страну Сибирь, возможно и сейчас он способен вершить чудеса, меняя жизнь сотен тысяч людей, – и не придётся так рисковать, работая в школе.
Как же надоели Марии Борисовне эти проклятые свиньи!
***
Закончен рабочий день. Пора расходиться по домам. Но скандальный случай, произошедший на тренировке строевого шага, заставил директора провести экстренное собрание.
Необходимо срочно принять меры, потому что пятиклассник Чиж повздорил с преподавателем НВП, Владимиром Сергеевичем Пирожковым, чем вызвал негодование всего коллектива.
В учительской не протолкнуться. Весь педагогический состав собрался в актовом зале. Директором 47-й свиношколы работал человек по фамилии – Иванов. По национальности он был якут. Родился товарищ Иванов в таёжном улусе вдали от больших городов, потому говорил по-русски на оригинальном наречии – не совсем правильно, но понятно для всех. Вместо букв «ч» и «ц» – он упрямо насвистывал букву «эс», больше схожую со звуком «се». Букву «ж» и «ш» товарищ Иванов заменил на мягонькое «зе» – как что-то зелёненькое, земляничное и в то же время зенитное, будто выстрел из ствола малокалиберной пушечки. Были и другие нестыковочки в разговорной речи директора, которые компенсировались выдающимися личными качествами. Товарищ Иванов был невысок, лунолик и обладал невероятно твёрдым характером.
– Усеник Сиз из пятого «А», однако, не первый
– Да гнать этого Чижа надо! Чего с ним церемониться? – вспылил Владимир Сергеевич.
Его запястье правой руки было стянуто тугой повязкой; ломило плечо. Пятиклассник, весивший больше ста семидесяти килограммов, врезался в преподавателя своим рылом, сбив того с ног. Падая на пол школьного спортзала, учитель вспоминал боевые искусства, но ничего не вышло, потому что впасть в «ярость», означает – конец преподавательской карьере. Владимир Сергеевич шлёпнулся точно на руку и получил приличный вывих. У него болела лопатка и копчик; страшно трещало в голове, будто он с бодуна.
– Да что же вы такое говорите, товарищи?! – категорически была против старенькая женщина, преподаватель сельхоз уроков, Наталья Андреевна Зеевальдполянская. – Давайте сразу всех вышвырнем из школы. Пятый «А» разгоним, пятый «Б» распустим и далее пойдём по списку. Отправим всех наших мальчиков на фронт, а сами начнём пухнуть от голода и облизывать вместо таблеток камни из Лены. И скажите мне на милость, дорогие мои коллеги: если все кабаны уйдут на войну, кто будет сажать капусту, собирать урожай репы и плавить калоши? Нет, уважаемые товарищи, я решительно протестую! Я категорически заявляю: свиньи должны окончить школу, получить профессию, а уж затем на фронт!
Не только старенькая учительница заботилась о хрюшках, многие преподаватели желали свиньям добра и процветания. Но неоднократно случались стычки с учениками. Окрепшие подростки, которые через год-два превратятся в боевых кабанов, всё чаще ослушивались воспитателей. Ежедневно и ежечасно поросята проявляли свирепую злость, точно какая-то зараза пропитала расхлябанный мозг гибридов. И каждый учитель знал, почему так происходит.
Свиньи с каждым годом становились всё агрессивней… и хоть немножечко, но умнее. Кабанье племя начинало замечать явные перекосы в структуре гражданского общества, когда у людей в наличие есть всё и вся, а у свиней только автоматы ППШ, запасные трусы и бесплатная баланда в харчевнях. Потому межвидовая ненависть росла пропорционально выпрямлению кривизны кабаньего мозга, словно свиньи желали уничтожить вчерашних хозяев планеты. И потому большинство людей ожидало пришествие императора Варакина. И человечество верило, что только великий вождь из прошлого в силах излечить нарастающую ненависть.
Директор Иванов крепко задумался, услышав слова Натальи Андреевны Зеевальдполянской. Он помолчал с минутку, принимая непростое решение, и, наконец-то, сказал:
– Возмозна, я поспесыл с выводами, коллеги. Но так или инасе, товариси… безнаказанно оставлять такие поступки нельзя! А то скоро в насу сколу позалуют инспекторы полисии – и тогда всем будет худо и мало не показится никому! Это я вам гарантирую, однако! Полисия сутить с хулиганами не любит, товариси…
Иванов прищурился, бросив испытывающий взгляд в зал. Его математический мозг – а он преподавал именно математику – подсказывал, что не все учителя находятся на экстренном совещании. В зале оставались свободными пять мест для людей, но должно остаться ровно четыре. Быстро сосчитав, что не хватает одного человека, директор задал следующий вопрос:
– Так поступать безответственно, коллеги! Кого нет в совесянии? Кто отсутствует, васу мать?
Вдруг распахнулись тяжёлые двери, ведущие в актовый зал. За порогом стояла Мария Борисовна.
Волосы её были спутаны, лицо окровавлено; платье тоже в крови, хоть выжимай. В правой руке она сжимала нож с длинным лезвием, левой рукой волочила по полу голову пятиклассника Чижа. Из пасти подростка капали жирные красные капли, заливая добротный паркет, а глаза учительницы Пяточенко буквально молили о помощи, сверкая отблесками человеческой «ярости» и нечеловеческого голода.