Планета-тюрьма
Шрифт:
Вопросов оказалось множество. К тому времени, когда Кулак объявил, что они закончили, его потрепанный компьютер сожрал уйму всякой информации — сведения о родителях Ренна, его образовании, профессии на Земле, о том, когда и чем он болел, и много чего еще. Фактически, это было все, что Ренн мог рассказать о себе, за одним-единственным, но весьма примечательным исключением. Вопрос о преступлении, за которое он сюда попал, вообще не поднимался. Интересно, почему?
Он все еще ломал над этим голову, когда спустя полчаса вошел в единственный городской ресторан и заказал обед. В кармане у него позвякивали металлические монеты, полученные от Кулака в качестве аванса. Вскоре ему подали сэндвич, чашку горячего растительного супа и вторую, поменьше, с суррогатным кофе. Очень вкусным, как оказалось.
Обедая, Ренн обдумывал все, что ему пока удалось выяснить. Сказалась профессиональная привычка, и, совершенно не отдавая себе в этом отчета, он произвел своего рода деловой анализ, которым всегда сопровождается освоение нового рынка. Не вызывало сомнений, что на Трясине развивается комплексная экономическая система. Стадии полной разрозненности и последующего объединения уже закончились. Та, которая сейчас была в самом разгаре, отличалась уже некоторой специализацией. Хотя охотой занималась лишь незначительная часть населения, практически все остальные, прямо или косвенно, помогали ей. Сюда можно было отнести такие виды деятельности, как добыча и очистка нефти, строительство, торговля и проституция. Технология в форме бензиновых двигателей использовалась, чтобы по возможности нейтрализовать хроническую нехватку рабочей силы.
Как результат действия всех этих факторов появились состоятельные члены общества, которые могли позволить себе маленькие излишества — вроде доктора Фескера с его драгоценным ковром. Для того чтобы экономика и дальше развивалась столь же успешно, были разработаны зачаточный вариант гражданского кодекса и система учета, призванная отслеживать его выполнение. Могла ли такая своеобразная система правосудия оказаться жизнеспособной? Учитывая, что все без исключения местные жители имели преступное прошлое, поначалу идея наведения хоть какого-то порядка наверняка не вызывала у них восторга. Однако со временем их отношение к ней, скорее всего, начало меняться. В конце концов они устали от людей вроде Циклопа и поняли, что закон и порядок жизненно необходимы.
Все это, понял Ренн, и объясняло, почему Кулак не задал ни одного вопроса о том, что привело его сюда. Кто сознательно, а кто и нет, но все граждане Трясины включились в строительство нового общества. С этой точки зрения, их прошлые преступления серьезного значения не имели. Пройдет пятьдесят или, может быть, сто лет, и общество на Трясине будет напоминать те, которые уже сейчас существуют на других, обычных планетах Империи. Большинство сосланных сюда людей превратятся в законопослушных граждан, в поте лица добывающих хлеб свой, а с немногими преступниками, уцелевшими в их среде, станут поступать точно так, как и везде, — построят тюрьмы, где и будут содержать их. Эта мысль заставила Ренна улыбнуться. Планета-тюрьма, которая борется с преступностью! Интересно, мог ли император предвидеть такой поворот событий? Увы, теперь на этот вопрос не мог ответить никто.
Оставшуюся часть дня Ренн убил, бродя от магазина к магазину, разглядывая выставленные в них товары и наблюдая за будничной жизнью граждан Трясины. По-видимому, наступление сезона дождей знаменовало собой конец одного охотничьего цикла и начало другого. Наверное, поэтому в городе было много охотников, которые пришли, чтобы продать свои «шкуры» и «вонючки», а взамен купить припасы. Бродя среди них, Ренн все время поглядывал по сторонам — не появится ли Марла? Но не увидел ни ее, ни каких-либо других собак. Проклятье… Куда же она подевалась? Он даже спросил о ней Кулака, в надежде, что ответ можно будет получить через компьютер. Но тот лишь улыбнулся и сказал, что все сведения носят сугубо конфиденциальный характер. Ну, никуда Марла не денется, подумал Ренн. Рано или поздно он найдет ее.
Не забывал он и о Циклопе и его людях. Считая, что с ним покончено, а потом неожиданно увидев его, они могли разозлиться и попытаться все же разделаться с ним. И хотя Ренн и сам с удовольствием расквитался бы с ними, он понимал, что пока не созрел для этого. Сначала нужно заполучить в свои руки оружие и научиться обращаться с ним. Ничего, месть может подождать. К счастью, он так и не встретил никого из них, и середина дня прошла без всяких приключений.
Около шести часов вечера к пакгаузу стали стекаться охотники. Ренн внимательно приглядывался к их оружию, одежде и манере поведения. В конце концов он собирался стать одним из них.
Охотники входили внутрь пакгауза и рассаживались по скамейкам. Ренн присоединился к ним. В воздухе витали ругательства, грубые шутки и громкая речь. Потом Кулак взгромоздился на пустой ящик, свистнул и тяжело притопнул ногой, призывая всех к порядку:
— Успокойтесь, тихо! Собрание Ассоциации охотников объявляю открытым. Сначала некоторые замечания насчет прошлых дел. Кое-кто из вас, шутов гороховых, додумался смягчать шкуры третьего класса с помощью химикалий и подсовывать их как шкуры второго класса. Чтобы больше такого не было. Имперские заявили, что будут теперь производить выборочную проверку каждого груза — на химическую обработку, механическое растягивание и прочее в том же духе. Пока все сходило с рук, я молчал. Но отныне — конец. Не заставляйте меня на месяц лишать вас охотничьих лицензий. Сейчас переходим к новым делам…
Этих дел оказалось великое множество, начиная от территориальных споров между некоторыми охотниками и заканчивая вопросом, какое угощение подавать на Охотничьем балу, который должен был состояться через четыре месяца. Постепенно Ренн утратил интерес к происходящему и начал подремывать. Ему привиделась широкая постель и сидящая рядом прелестная брюнетка, но как раз в самый интересный момент кто-то громко окликнул его по имени.
— Эй, гражданин Ренн, очнись! О тебе говорим, — сказал Кулак под общий хохот. — Ну, надеюсь, теперь ты с нами?
Ренн побагровел от смущения и кивнул.
— Отлично. Будь так добр, встань, чтобы все могли полюбоваться на тебя.
Ренн поднялся, стараясь не обращать внимания на замечания, остроты и тому подобное.
— Он что, обожрался за обедом?
— Неужели это тот самый, кто едва не прикончил Циклопа? Что-то плохо верится.
— Вот еще, возиться с ним…
— Ну да. Учишь их, учишь, а потом какой-нибудь монстр раз и откусит ему голову, и все труды пойдут прахом.
— Я беру его. Контракт на один стандартный год… плюс один процент со всего, что будет добыто сверх десяти тысяч штук.
Этот громкий, звучный голос прокатился по помещению, перекрывая все шумы. Повернувшись, Ренн увидел толстого седовласого мужчину.
— Поступило предложение от Капитана, — нараспев произнес Кулак. — Что скажешь, гражданин Ренн? Согласен?
Ренн не совсем понимал, что именно происходит. Может, его выставили на аукцион? Если так, то, похоже, за ним оставалось право решать. Однако не успел он рта раскрыть, как общий шум перекрыл новый голос:
— В отличие от этого старого толстобрюхого скупердяя, я предлагаю контракт на один стандартный год плюс два процента со всего, что будет добыто сверх десяти тысяч штук.