Планида Сергея Капустина
Шрифт:
Виктор Маклаков:
«Капустину повезло – он делал первые шаги в хоккее в тот момент, когда Ухта жила хоккеем, боготворила этот вид спорта.
В 1959 году в город приехал выпускник Московского института физкультуры Владимир Целищев. Я еще против него успел поиграть на первенство Москвы, он, по-моему, выступал за команду мясокомбината – сильная командочка, между прочим. Я помню его, высокий такой. Вот он первый приехал в Ухту хоккей здесь поднимать, показывал, как тренировки проводить. Вначале он стал тренером ухтинских молодых футболистов, а затем – хоккеистов. Он стал первым профессиональным тренером, создавшим настоящую
Хоккей в 1960-е годы привлекал огромные массы ухтинцев. В любые морозы стадион «Нефтяник» был переполнен болельщиками. Местные мальчишки мечтали попасть в состав «Нефтяника». И Серега не был исключением. У них перед глазами был пример Коли Лю – он первым из ухтинских хоккеистов пробился в высший свет, принимал участие в первом сборе вратарей высшей, первой и второй лиг первенства СССР, первой и второй сборных команд Советского Союза и молодежной сборной под руководством знаменитых советских тренеров Григория Мкртычана и Анатолия Тарасова. Уверенную игру Николая оценил опытнейший наставник воскресенского «Химика» Николай Эпштейн, пригласивший его в подмосковную команду. Лю согласился, отыграл за «Химик» несколько сезонов, вернулся в Ухту и еще долгие годы служил верой и правдой ухтинскому хоккею, вместе с Цхадая создал первую в республике женскую хоккейную команду, с упорством добивался решения о строительстве в Ухте ледового дворца спорта. Николай успел в самом начале побывать на месте строительства объекта его мечты. Жаль, немного не дожил до его открытия».
Виктор Маклаков:
«Когда меня позвали в Ухту, я, как любой хоккеист, узнал о материальных условиях в «Нефтянике», о вариантах с жильем. Полученная информация устроила, и я поехал в этот замечательный северный край. И никогда потом не жалел о своем выборе. Девять сезонов, считайте, почти всю карьеру там провел.
Ставки у игроков «основы» довольно приличные были. А вот кто сколько точно получает, в команде, в общем-то… не знали. Не знали! Потому что зарплата зависела от той организации, куда тебя прикрепляли, где тебя оформляли на конкретную должность. Я попал в СМУ-3 (строительно-монтажное управление. – Прим. авт.), а там начальник был большим любителем хоккея, и мне вместо двухсот пятидесяти рублей платили триста. А оформили меня слесарем. Вот так. А другой начальник, предположим, спорт вообще не любил, а тут еще какого-то хоккеиста ему навязали, и плати ему зарплату… Мой одноклубник мог и меньше меня получать; мог и больше. Предположим, везешь начальнику пригласительный билет на матч «Нефтяника»: «Завтра хоккей – приходите, пожалуйста». И в ответ: «Спасибо. Обязательно приду». А другому начальнику привезешь и услышишь: «Да на черта мне твой хоккей сдался!»
Зато премиальные по общим правилам выдавали. Как в команде устанавливали, так и распределяли. Кто больше в запасе просидел пятнадцать рублей за победу, а кто шайбы забрасывал или острые пасы отдавал, кто в меньшинстве выручал, тому четвертной. Еще, конечно же, обговаривалось, что размер премии зависел от того, сильную команду победили, середнячка или аутсайдера. Добавляли к среднему уровню премиальных. До тридцати рублей доходило, если не ошибаюсь.
Но никогда в «Нефтянике» никого не обманывали. Все обязательства выполнялись. И никаких свар из-за денег между хоккеистами не возникало. Коллектив подобрался сплоченный. Иначе я девять сезонов подряд не отыграл бы в Ухте.
Капустина деньги как-то особо не волновали. Сергей от радости светился, что его, такого молодого, в основной состав включили. Старался на тренировках, выкладывался в играх, прислушивался к старшим товарищам. Ко мне тоже уважительно относился».
Еще с ухтинской поры у Сергея никогда и ни с кем не возникало сложностей в общении. Ни когда сам молодым был, ни в зените карьеры, ни ближе к ее финишу. Его повсюду уважали, потому что было за что. Ему все симпатизировали, потому что не симпатизировать ему было попросту невозможно.
Виктор Маклаков:
«В местной детской спортивной школе Гурий Викторович Кузнецов собрал детей и тренировал их какое-то время, а потом уехал. Очень, скажу, сильный тренер. И когда его ребятишки подросли и возмужали, мы этих ребят стали подключать в нашу команду мастеров. Потихоньку привлекали в основной состав, а помимо них в хоккейной школе детей было очень много.
Первое время им было тяжело, вообще всем. Все-таки к мужикам пацаны попали, и тяжеловато им приходилось. Первое время мы их никуда особенно не привлекали, в пекло, на матчи не бросали. Чтобы не надломить юнцов.
Сергей выделялся. Фигура! Один из лучших!
В центре никогда не играл, всегда крайним был. Мне что бросалось в глаза? Стремление такое – везде только вперед, вперед к победе. Вообще не любил проигрывать. Не переносил это.
На тренировках играем в футбол, баскетбол, ручной мяч, ну и хоккей – и он везде был на виду, у него игровых качеств было полно. И не мог быть плохим, хуже кого-то, он должен был только лучшим быть. Лидером считаться. Лидером и победителем.
А какую мощь имел, какую хоккейную скорость! Еще упорством выделялся. Когда мы взяли его первый раз на полный подготовительный период, на предсезонку, Сергей прошел весь цикл на равных с мужиками. И там тоже был впереди нас всех. И в кроссе бежит впереди, и в любой игре выделяется. Упорный и старательный, каких я не встречал!
А какие пасы отдавал – закачаешься! Правда, с ним играл Витька Шарков – центральный нападающий; тоже такой парень грамотный – распасовывал, вел игру в тройке; у них так удачно все получалось.
И вот после того, как Капустин прошел весь сбор с «основой», он сразу влился в состав – и дальше его карьера пошла вверх.
Это был у него последний сезон в Ухте. Я с ним один полный сезон непосредственно поиграл. А до того мы его потихоньку подпускали и, выходит, ничего не испортили; тогда как-то незаметно Сергей половину-то матчей провел.
И в том единственном полном сезоне Сергей Капустин стал ведущим игроком».
В сезоне 1970/71 молодой дебютант профессионального хоккея забросил 31 шайбу (27 + 4 в финальном турнире) – больше всех в «Нефтянике»! А «Нефтяник», между прочим, выступал в состязаниях довольно высокого уровня; из того хоккейного пласта вышли известные мастера, которые потом украшали составы московских клубов.
Практически одного (полного) сезона в мужской хоккейной компании хватило Капустину для того, чтобы созреть для штурма иных высот.
О том, что Капустин-старший доберется до вершин, никто в Ухте определенно не говорил.
Виктор Маклаков:
«Сэр Капустин».
Так я его прозвал. Из уважения к его характеру и его таланту.
А вообще ребята его иногда звали Кэпэс. Ну, это – от фамилии. Чтоб покороче было. Но не скажу, чтоб часто Кэпэсом называли».