Планируемая история (Сборник)
Шрифт:
Накопленные материальные богатства являются при коммунизме личной собственностью. Они проживаются (тратятся), передаются по наследству, используются для карьеры и устройства детей. Но они не используются как средство приобретения новых богатств, то есть как капитал. Это делается в порядке исключения и нелегально. В постсоветский период этот принцип коммунизма был нарушен, уголовный элемент был легализован.
Главными источниками жизненного успеха при коммунизме являются образование, квалификация, личные способности, личные связи (протекция) и карьеристическая ловкость. Со временем все большую роль стало играть социальное положение родителей.
Определяющим для социального расслоения населения является социальный статус. Последний характеризуется такими параметрами: положение на лестнице
Социальная структура населения в Советском Союзе не успела сложиться достаточно четко и стабильно. Плюс к тому в стране живет до сотни различных народов с традиционной, некоммунистической структурой. Тут происходило смешение следствий превращения страны в индустриальное общество с высокоразвитой культурой, наукой и системой образования, с одной стороны, и следствий развития коммунистических социальных отношений – с другой.
Если рассматривать социальную структуру советского населения абстрактно, то для всех ее категорий можно найти соответствующие категории в западных странах. Различие заключается в таких конкретных факторах: 1) содержание и условия деятельности в каждой категории; 2) пропорции различных категорий и их социальный статус; 3) принципы распределения людей по различным категориям. На Западе есть класс частных собственников (капиталистов). Но для советского населения и для этого класса находился аналог в виде криминального класса советских «капиталистов».
Большинство советских людей рассматривали свое социальное положение как нечто такое, что непосредственно не связано с коммунизмом и что должно сохраниться, несмотря ни на какие преобразования. Они не принимали во внимание те три пункта, которые я привел выше, то есть они не понимали того, что перестройка коммунизма в капитализм будет происходить именно по этим направлениям и что именно поэтому она затронет их положение лично самым неожиданным и болезненным образом. И потому они либо вообще никак не реагировали на реформаторскую манию горбачевцев, либо приветствовали ее, полагая, что если и будет кому-то плохо, то это не коснется их лично. Потребовалось много лет (скоро будет десять!), прежде чем широкие слои населения стали догадываться, что история сыграла с ними злую шутку.
Советский период
В западной идеологии и пропаганде после 1985 года советский (коммунистический) период российской истории рассматривается как черный провал, а брежневский период – как застойные годы. Россию даже окрестили «империей зла». Я считаю это не просто заблуждением, а умышленной фальсификацией реальности. Коммунистическое общество, как и всякое другое, имеет свои недостатки – идеальных обществ вообще не существует. Зла человечеству западная цивилизация причинила в тысячи раз больше, чем коммунизм. На Западе в свое время тревогу породил отнюдь не «черный провал» и не «застой» в советской истории, а, наоборот, беспрецедентные успехи Советского Союза во всех сферах жизни и заразительный пример коммунизма для сотен миллионов людей на планете. Нужно быть просто циничным негодяем, чтобы отрицать то, что было достигнуто и сделано в этот период именно благодаря коммунизму. Потомки, которые более справедливо отнесутся к этому времени, будут поражены тем, как много было сделано в эту эпоху, причем в тяжелейших исторических условиях. Уже сейчас миллионы русских людей с тоской вспоминают о том, что они потеряли, став сообщниками разрушения своего социального строя.
Брежневские годы не были годами некоего застоя. Словечко «застой» – идеологическое клише в языке реформаторов и их западных наставников. В эти годы произошли огромные перемены в стране сравнительно с предшествовавшими годами. Было построено огромное число новых предприятий. Необычайно усложнились хозяйство, культура и бытовая жизнь людей. Вырос образовательный уровень населения. Улучшились бытовые условия. Размах жилищного строительства для рядовых граждан превзошел все то, что
Тот факт, что одновременно в стране происходило наращивание экономических и бытовых трудностей, а также усиление морального и идейного разложения общества, ничуть не противоречит сказанному выше. Это свидетельствует лишь о сложности и противоречивости исторического процесса.
Несмотря на пресмыкательство перед Западом, в советский период выработалась вполне реалистичная концепция исторической стратегии. Основные ее пункты таковы. Первый пункт – идти своим самостоятельным путем, не тягаться с Западом в экономике, развивать социальный аспект общества (социальные права и гарантии), прививать людям свою систему ценностей (коммунистическое воспитание). Второй пункт – воздействовать на отсталые и эксплуатируемые народы мира не только своим примером, но и оказывая им помощь в их национально-освободительной борьбе. Третий пункт – развитие военной промышленности, укрепление вооруженных сил, мировая активность с опорой на военную мощь. И вряд ли кто будет оспаривать тот факт, что Советский Союз добился грандиозных успехов, став второй сверхдержавой планеты.
Хочу обратить внимание читателя на одно в высшей степени важное обстоятельство. Коммунистическое общество, сложившееся в советский период, не было случайным нагромождением разнородных и независимых друг от друга явлений. В нем различные его части, органы, ткани, сферы и т. п. были скоординированы, соответствовали друг другу, обусловливали друг друга, короче говоря, находились в органическом единстве, образовывали органическое целое. И как бы мы ни относились к нему, независимо от наших субъективных оценок оно объективно было целостным социобиологическим организмом. Сложилась устойчивая организация многомиллионных масс населения и многих сотен тысяч предприятий и учреждений. Даже маленькие изменения в этом гигантском объединении зависели от бесчисленного множества факторов. А всякое значительное преобразование, которое само по себе (то есть взятое изолированно) казалось разумным и возможным, на деле могло оказаться вообще невозможным или могло привести к негативным и даже катастрофическим последствиям. Советская история давала бесчисленные примеры на этот счет.
Высшее советское руководство доперестроечного периода, опиравшееся на практический опыт проб и ошибок многих десятилетий, отдавало себе отчет в том, о чем я только что сказал. Оно проявляло вполне объяснимую осторожность и даже явный консерватизм в отношении радикальных преобразований. Дело тут было не в субъективных качествах правителей, не в отдельных бюрократах, которые якобы не хотели изменений. Дело тут было в совокупной системе социальных отношений, вынуждавших становиться консервативными бюрократами всех вовлеченных в нее людей. Напомню, что будущие реформаторы сами были членами этого руководства. Они не меньше других, а скорее всего больше других старались в этом духе, ибо усерднее и лучше других служили консерваторам-начальникам. Более того, рассматриваемый консерватизм был вполне естественной самозащитной мерой против изменений, угрожавших самим основам советского общества.
Я думаю, что западные стратеги «холодной войны» в отличие от советских реформаторов понимали сущность и важность консерватизма доперестроечного советского руководства, а именно понимали, что этот консерватизм был важнейшим условием стабильности и живучести советского общества. Западная пропаганда начала педантично вбивать в головы советской правящей и идеологической элиты мысль, будто «дальше так жить нельзя», будто «нужно что-то делать». И она добилась выдающегося успеха. В России до сих пор не могут избавиться от этого наваждения. До сих пор люди не могут признаться себе в том, что эта идейная установка была началом всех последующих бед. В ситуации тех лет надо было набраться терпения и сделать все зависящее от людей, чтобы не делать ничего радикального.