Пластилин колец
Шрифт:
Маленький отряд от ужаса врос в землю. В твари было футов пятьдесят росту, отвороты она носила широкие, а из пасти ее свисали, болтаясь, причастия и украшенные официальными печатями нормы правописания.
– Ой-ей-ей!
– завопил Ловелас.
– Это Тезаурус!
– Калечить!
– взревел монстр.
– Увечить, уродовать, крушить. Смотри УЩЕРБ.
– Скорее!
– закричал Гельфанд.
– В пещеру!
Один за одним путешественники проскочили в узкую щель. Последним был Срам, попытавшийся пропихнуть в нее протестующего барана. После двух лихорадочных, но безуспешных попыток он
– Съедобный, - чавкая, сообщила гигантская тварь, - вкусный, аппетитный, легко усваиваемый. Смотри ЕДА.
– Чтоб ты подавился, - горько пожелал твари Срам, в мозгу которого на миг отчетливо нарисовалось баранье филе. Затем он, извиваясь, протиснулся сквозь щелку в пещеру и присоединился к остальному отряду. Чудище же, рыгнув так, что содрогнулась земля и воздух наполнился ароматами, какие встречаешь, наталкиваясь на давно забытый кусок сыра, с грохотом захлопнуло дверь. Эхо от удара ускакало в глубины горы, а маленький отряд очутился в совершеннейшем мраке. Гельфанд поспешно извлек из кармана своего одеяния коробок с трутом и кремнем и, отчаянно высекая искры из стен и пола, ухитрился запалить конец волшебной палочки, - маленький язычок пламени давал примерно столько же света, сколько дохлый светляк.
– Вот так магия, - сказал Бромофил.
Маг вгляделся в темноту и, уяснив, что путь перед ними открыт лишь один, а именно вверх по лестнице, возглавил шествие во мрак.
Они уходили все дальше в гору, двигаясь коридором, который после того, как кончилась ведшая вверх от ворот длинная лестница, теперь все больше спускался вниз, бессчетное множество раз меняя направление, пока воздух не стал горячим и спертым, а путешественники не запутались окончательно. Никакого источника света, кроме мигающей и плюющейся волшебной палочки Гельфанда, у них по-прежнему не имелось, а единственными звуками, какие они слышали, были зловещие шаги за спиной, тяжкое дыхание северо-корейских солдат, лязг карет скорой помощи и прочие беспорядочные шумы, обыкновенные на темных глубинах.
В конце концов, они добрались до места, где коридор разделялся надвое, причем оба прохода вели вниз, и Гельфанд знаком велел всем остановиться. Незамедлительно до них донеслось урчание и потусторонний стрекот, внушающие мысль, что не далее чем в ярде от них расположились, чтобы по-дружески сыграть пару робберов в бридж, Четыре Всадника Апокалипсиса.
– Может, разделимся?
– предложил Бромофил.
– Я лодыжку подвернул, - пожаловался Пепси.
– Ни в коем случае не издавайте ни звука, - сказал Артопед.
– А-апзчхи!
– визгливо чихнул Мопси.
– Итак, вот мой план, - сказал Гельфанд.
– Этаких и пулей не остановишь, - сказал Бромофил.
– Что бы ни случилось, - сказал Артопед, - кто-то должен нести неусыпный дозор.
И вся компания, как один человек, завалилась спать. Когда они проснулись, вокруг вновь воцарилась тишина, и все, второпопях позавтракав пирогами и пивом, приступили к решению главной проблемы - каким проходом двигаться дальше. Пока они стояли, препираясь друг с другом, из земных глубин поднялся к ним ровный рокот барабана. Дрынь, дрынь, дрынь, ба-бах, пшт.
Между тем, воздухстановился все более горячим и плотным, а земля начала подрагивать у них под ногами.
– Нельзя терять времени, - сказал, подскакивая, Гельфанд.
– Необходимо быстро принять решение.
– А я говорю - направо, - сказал Артопед.
– А я - налево, - сказал Бромофил.
Тщательная проверка показала, что в левом проходе на протяжении примерно сорока футов отсутствует пол, и Гельфанд помчался направо, а прочие устремились по его стопам. Проход круто спускался вниз, являя взорам разные неаппетитные знамения, вроде побелевшего скелета минотавра, трупа Питлдаунского человека и растоптанных в лепешку кроличьих карманных часов с гравировкой: "Дорогому Белянчику от всей шараги Страны Чудес".
Вскоре спуск стал более пологим и наконец проход вывел их в большую залу с огромными металлическими рундуками по стенам. Зала смутно освещалась отблесками жаркого пламени. Стоило отряду войти в нее, как раскатыстали громче: Дрынь. Дрынь. Фах. Дрыннь. Фах. Ба-бах.
И вдруг из прохода, только что покинутого отрядом, выскочила большая банда урков и, размахивая серпами и молотами, бросилась на путешественников.
– Ялу, Ялу!
– орал их вожак, угрожающе взмахивая здоровенной вязанкой хвороста.
– Бей янки!
– орала вязанка.
– Оставайтесь на месте, - сказал Артопед, - я разведаю путь.
– Прикройте меня, - сказал Ловелас, - я их отвлеку.
– Охраняйте тылы, - сказал Гимлер, - я отобью проход.
– Не сдавайте форт, - сказал Гельфанд, - я возьму их в клещи.
– Держитесь, - сказал Бромофил, - я их отброшу.
– Пьонг-йанг панмун-йом!
– вопил вожак урков.
Преследуемый урками отряд кинулся через залу в боковой коридор. Ворвавшись туда, Гельфанд молниеносно захлопнул дверь перед носом первого урка и быстро сотворил заклинание.
– Сезам, закройся!
– произнес он, ударяя по двери волшебной палочкой, отчего дверь с громким и дымным "пфут!" исчезла, оставив Мага лицом к лицу с озадаченными урками. Гельфанд быстренько накатал пространный протокол о явке с повинной, подмахнул его, сунул в руки вожаку и рысью понесся дальше по коридору, - туда, где на другом конце узкого веревочного моста, перекинутого через еще более узкую бездну, стояла, поджидая его, вся остальная шатия. Едва Гельфанд ступил на мост, как в коридоре вновь послышалось зловещее "дрынь, дрынь" и из него высыпала уже не большая, а огромная банда урков. В самой гуще ее возвышалась мрачная тень, слишком страшная, чтобы ее еще и описывать. В одной лапе тень держала громадный черный шар, а на груди ее ужасными рунами было выведено: "Виланова".
– Ой-ей-ей!
– завопил Ловелас.
– Это булдог!
Гельфанд повернулся, чтобы взглянуть на ужасную тень, и та начала, бия в мрачный шар, кругами подбираться к мосту. Маг отшатнулся и, вцепившись в веревку, воздел волшебную палочку.
– Стоять, гнусная тварь!
– крикнул он.
Но булдог подбирался все ближе, и волшебник, отступив на шаг, выпрямился во весь рост и сказал:
– Пшел прочь, тонкошкурый!
Артопед взмахнул Кроной.
– Ему не удержать моста!
– вскричал он и бросился вперед.