Платье из черного бархата
Шрифт:
Прошло три года с тех пор, как они приезжали в эти края. В то солнечное летнее воскресенье их привез сюда Сэт. Нельзя сказать, что прием был холоден, но и особой радости их появление не вызвало. Но все могло повернуться и по-другому, если бы Рия не сунула тайком матери шиллинг почти сразу после того, как переступила порог родного дома. Всего один шиллинг – и мать преобразилась мгновенно. А что было бы, узнай она о спрятанном на груди у Рии мешочке с восемнадцатью фунтами? Пожалуй, встретила бы их с распростертыми объятиями. Но о деньгах Рия решила молчать. Они им еще пригодятся в новом доме. А за то, что мать приютит их на время, она непременно отработает. Такие планы строила Рия у порога
В свои пятьдесят Дилли Ристон выглядела старухой. Казалось, ей уже далеко за шестьдесят. Ревматизм согнул ее спину и изуродовал пальцы. «А что вы хотите? – сказала бы она. – Если я с трех лет только и делаю, что вожусь с холодной рыбой!» Лишь глаза Дилли оставались ясными и все еще поблескивали, хотя в них отражалась тяжелая, полная невзгод и лишений жизнь. Эта женщина определенно знала, почем фунт лиха.
– Боже правый! – воскликнула Дилли. – Откуда ты здесь взялась? И весь твой выводок тут? – добавила она, увидев за спиной дочери детские фигурки.
– Сэт умер от холеры. Они не позволили нам остаться. Я собираюсь поискать жилье, а пока я… подумала, ты разрешишь нам на несколько дней остаться у тебя. – В тоне Рии явственно чувствовались просительные нотки.
– Пустить вас к себе? Придумала тоже. Да куда мне вас деть? Здесь нет места. Зайди, взгляни сама. – Она отступила в сторону, освобождая дорогу.
Слегка поколебавшись, Рия все же рискнула поставить свои тюки с вещами на посыпанную гравием землю и осторожно протиснулась в комнату, когда-то такую знакомую. Она увидела двух маленьких детей, сидевших на коврике у очага, рядом в плетеной колыбели лежал грудной ребенок. У стола под маленьким квадратным окошком стояла молодая женщина и что-то резала на разделочной доске. Увидев Рию, она застыла с ножом в руке. Рия, узнав свою старшую сестру, остановилась, удивленно хлопая глазами. В последний раз они виделись лет пять назад, тогда ее муж, Генри Фуллер, нашел себе работу в деревне неподалеку – он делал лодки. В то время у них было уже трое детей приблизительно того же возраста, что Джонни и Мэгги. А теперь появилось еще трое, самый маленький родился, как видно, совсем недавно.
– Здравствуй, Ада, – тихо поздоровалась Рия.
– Здравствуй, – не сразу откликнулась Ада. Она собиралась подойти к сестре, но слова матери «Сэт умер от холеры» остановили ее.
– Не бойся, – попыталась успокоить сестру Рия. – Прошло уже несколько недель. Заразы можно не опасаться.
– С холерой не шутят.
– Взгляни-ка сюда, – обратилась к старшей дочери Дилли, показывая на дорогу. – Она их всех сюда притащила. Ну и где ты собираешься пристроиться, а? – поинтересовалась она у Рии, направляясь к ней шаркающей походкой.
– Я же тебе объяснила, я подумала, что ты могла бы…
– Ты этот тон оставь, не успела порог переступить, как начинаешь гонор показывать. Сама видишь, какая у нас теснота. Кроме этих троих, – она махнула в сторону детей, – еще столько же рыщут по берегу, да и Генри в придачу.
Дела Генри мало интересовали Рию, но, пытаясь разрядить обстановку, она спросила, повернувшись к сестре:
– Генри без работы, да?
Ада не успела и рта раскрыть, как ее опередил возмущенный вопль матери:
– Она еще спрашивает! Да разве здесь кто-либо работает? Ты что, с неба свалилась? Неужели не слышала ничего о забастовке на шахте «Хильда»? Она тянется уже несколько недель, придурки чертовы. От добра добра не ищут, а им, видите ли, захотелось получать по четыре шиллинга за семичасовую смену. Где ты была, что ничего не знаешь? А ваша шахта, скорее всего, работала, вот тебе и дела не было до других. Легко, должно быть, жилось, мадам, если ты не видишь, что творится кругом. Город
– А что на заводах и фабриках? – спросила с надеждой Рия, бросая взгляд в открытую дверь, за которой тесной стайкой стояли ее дети.
– Фабрики, говоришь? – От пронзительного визга бабушки Мэгги испуганно вздрогнула. – Да там у ворот народ стоит днем и ночью, ждут, что повезет и их возьмут на работу. А потом, для тех, кто всю жизнь провел под парусом, что за радость торчать на посудной фабрике, гуталиновом или кирпичном заводе. Это не занятие для рыбаков. Помяните мое слово, у нас скоро вновь будет большая стачка. Бастовать готовятся не только рыбаки, их многие поддержат. А правительство опять пришлет драгун и кавалерию. Пришлось мне повидать на своем веку всякого, но времена наступили похуже прежних. Господи всемогущий! – Она на минуту умолкла, перевела дух и с новой силой закричала: – А тут ты еще являешься со своей четверкой! С ума совсем сошла, что ли? Я слышала, что на шахтах в ваших краях требуются дети. Взрослого мужчины у тебя в семье нет, но и они уже не маленькие. – Дилли махнула на Дэвида и Бидди. Теперь уже не выдержала Рия.
– Я говорила тебе раньше и скажу еще раз: никто из моих детей не спустится в шахту, – звенящим голосом закричала она. – Но и голодать они не будут, не сомневайся. Я найду работу. Руки у меня есть – как-нибудь проживем.
– Не очень-то храбрись, красавица. Мы здесь тоже не безрукие. И даже мои, – она подняла свои руки со скрюченными пальцами, – еще кое на что способны. Я могу потрошить рыбу, но кому теперь нужна рыба. Послушай-ка меня, – она подошла к Рии и ткнула ее в плечо, – ты какая-то не от мира сего. И всегда была такая. Не знаю, в кого ты такая уродилась! Наверное, в своего подлеца деда. Паршивый швед бросил мать и нас шестерых. И с тех пор его порода проявляется у кого в цвете волос, а у кого в характере. И еще запомни: работы в округе не жди, не будет, и жилья ты здесь не найдешь. Эти капитаны, черт бы их побрал, скупают дома, а дерут такую плату, что по карману только иностранцам, их тут немало болтается.
Мать и дочь мерили друг друга злыми взглядами.
– Спасибо, мама, за ласковый прием, – съязвила Рия и направилась к двери, делая детям знак взять вещи.
Ада вышла вслед за сестрой и зашептала, придвигаясь поближе:
– Рия, она права, работы точно нет. Куда же вы теперь пойдете?
– Не знаю, но не волнуйся за нас. Я найду место.
– А деньги у тебя есть?
– Есть немного на первое время.
– Послушай, – Ада потянула сестру за рукав, заставляя остановиться, – в дальнем конце улицы живет семейство Карр. Они не рыбаки, не ходят в море, а работают на речных судах. Бывает, что их не бывает неделю, а то и больше. Миссис Карр пускает постояльцев, когда ее мужчины в рейсе. Сходите к ней, может быть, она вас возьмет к себе. Но если нет, даже не знаю, что ты станешь делать.
Рия тоже не представляла, что будет, если им откажет миссис Карр, но она не стала делиться с Адой своими тревогами. Напротив, постаралась успокоить сестру:
– Спасибо, сестренка, я что-нибудь обязательно подыщу. – Она ободряюще похлопала Аду по руке. – И знаешь, мне, честное слово, жаль, что вы с матерью попали в такой переплет.
– Что тут поделать. Забастовка началась год назад. Хотели добиться лучшей жизни, но стало только еще хуже. Я окончательно вымоталась, Рия, правда. Она меня совсем задавила.